Содержанка для президента

— Когда я сказал, что ты моя шлюха, я выразился буквально. Никто не может тронуть мое… И он об этом знал. Он сделал свой выбор сознательно.

— Нееет, — я все еще качала головой, держась одной рукой за стену, а другой за горло. В ушах опять звучала музыка… вот почему ее включили. Чтоб я не слышала, как застрелили Глеба. — Зачем… он же ничего… он же меня не трогал, он… Божеее мой, нееет…

— Да!

— Я не… не хочу… не хочу больше… Не хочу быть вашей. Ничего не хочу… я хочу уйти. Пожалуйста… можно я уйду?

Сквозь слезы, сквозь рыдания, глядя на совершенно холодное и равнодушное лицо и понимая, насколько это обыденно для него. Насколько легко он отнял жизнь и… наслаждался своей властью.

— Поздно не хотеть больше. Уйдешь вперед ногами, как твой несостоявшийся любовник.

Натянув рубашку, он открыл комнату и ушел. Я забилась в угол и, раскачиваясь, смотрела в одну точку. Кажется, я начинала понимать, что все имели в виду… понимать, почему его так сильно боялись. Он зверь, он страшный человек. И не просто страшный, а человек с неограниченной властью в руках.

— Будь ты проклята, тварь! Все из-за тебя! Будь ты проклята!

Внизу донесся голос Виолетты, и я закрыла уши руками, застонала, прислоняясь лбом к стене. Это она мне… за сына

Крик оборвался, раздался удаляющийся рык моторной лодки. В доме стало невероятно тихо. Так тихо, что я слышала плескание волн снаружи.

Мы вернулись домой. Без Виолетты. Я не знаю, куда ее увезли, и искренне надеялась, что она не пострадает, как ее сын… но что-то внутри подсказывало, что нет. Никто не оставит ее… она свидетель, который не будет молчать. Никогда не забуду, как в считанные минуты все было убрано, а уже через час вычищен бассейн, спущена вода. Тело Глеба увезли в полиэтиленовом черном мешке. Ни о какой полиции не было и речи.

К вечеру райский домик блестел чистотой, пахло цветами, на полках стояли новые вазы, но уже без тюльпанов. Мне привезли вещи. Аккуратно сложенные в чемодан, они пахли свежей стиркой.

В самолете мы молчали. Айсберг что-то печатал в своем ноутбуке, его охрана сидела позади него, а я смотрела на остывший кофе и все еще слышала в ушах проклятую музыку.

Мне страшно. Впервые до дикости страшно рядом с ним. Нужно бежать. Но как и куда? Этот человек везде меня найдет, а я слишком неопытна, глупа, без гроша в кармане. Божеее, у меня нет ни малейшего шанса, и меня точно так же увезут в пакете рано или поздно. Или когда разозлю его, или когда надоем.

В аэропорту он, как всегда, не попрощался, за ним приехала другая машина, а точнее, целый кортеж, а меня забрал другой водитель… Было жутко видеть его на месте Глеба. И больно… Особенно с ощущением вины за все, что произошло. С этим давящим на голову и на грудь грузом собственной ответственности за смерть человека.

Меня это сломало. Мне хотелось исчезнуть, распахнуть дверь автомобиля и выпрыгнуть из машины или попытаться сбежать, пока мы стоим на светофоре. Все это картинками мелькало в голове, но я прекрасно понимала, что дальше метра не убегу.

Особняк Айсберга теперь казался мне зловещим. Я и представить не могла, что однажды здесь не будет Виолетты и угрюмо простого Глеба, единственного, кто хорошо ко мне относился.

— Отнесите вещи Марины наверх…

Знакомый голос с приказными нотками. Я вскинула голову и увидела Эллен. Она шла мне навстречу с собачонкой под мышкой и своей неизменной сигаретой в тоненьком мундштуке.

— Добро пожаловать домой, девочка, и, да, теперь тебе придется терпеть мое присутствие в этом доме. Меня пригласили погостить и помочь Пьеру. Я не могла отказать. Ему вообще невозможно отказать. ну вы же знаете его.

Конечно, теперь я знала, что Пьеру нельзя отказать ни в чем, иначе можно оказаться в мешке в виде трупа.

— Как отдохнули? К вам прицепился загар, и он вам к лицу.

Звучало издевательски и мерзко. Как будто она не знает, что там произошло. Хотя, вполне возможно, что и не знает. Посмотрев в окно, я заметила на улице Гройсмана. Он что-то делал с кустарниками, и у меня вдруг все запекло внутри радостью. Значит, он остался, значит… они никак не связаны с Виолеттой, и старика не уволили.

— Вам нужно отдохнуть с дороги, ма шери*1. Но вначале обед. Я приказала приготовить шикарный французский грибной суп. Вы должны его отведать.

Как сладко заговорила и вся цветет и пахнет. Явно довольна отведенной ей ролью и счастлива оказаться в этом доме. Ведет себя так, как будто знает здесь каждый угол.

Суп я ела в тишине, пока Эллен рассказывала о том, что в столицу приехал французский театр, а еще будет давать гастроли знаменитая певица.

— Вам назначен парикмахер и косметолог. Завтра я планирую отвезти вас на депиляцию, затем у нас по расписанию урок танцев, а после этого — французский.

Я подняла на нее взгляд и опустила ложку в суп.

— У вас составлено для меня расписание?

— Да, Пьер сказал, что вам невероятно скучно, и распорядился сделать ваш распорядок дня насыщенным и интересным. Я решила, что вам не помешают уроки этикета, танцев и языков.