Сочини мою жизнь

– Вы считаете, что я должен немедленно отказаться от предложения партии? Разорвать эту унизительную для художника сделку? Да-да, возможно, вы и правы. Я готов! Прямо сейчас позвоню и откажусь. В конце концов, я свободный человек…

– Ни в коем случае! – оборвал его Лукич.

«Полегче, парень! Меня Пал Палыч порвет на мелкие ошметки, если твоя морда с плаката слиняет».

– Тогда что же мне остается?

– Вернуться к своим зрителям на белом коне!

– На каком?

– На белом, но можно и на вороном.

– Не понял.

– Предлагаю следующее. Вы проходите все круги избирательной кампании, и на волне партийной победы вас ждет депутатский мандат. Впору принимать поздравления с этим важным событием вашей жизни. И вдруг на пике этой темы вы даете громкое интервью, что, дескать, зов творчества пересилил. Дескать, вынужден отказаться от депутатства, так как нет для меня ничего важнее, чем кино и мои дорогие зрители.

– Да, эффектно, – согласился Савраскин.

Он был настоящим знатоком и истинным ценителем подобных медийных трюков. Сценарий возвращения на белом коне ему определенно нравился.

– Идем дальше. На отказе от депутатства вы получаете море народной любви, которую продюсеры быстренько переплавят в новые роли. Они ребята шустрые, не мне вам это объяснять.

– А партия? – вдруг помрачнел Савраскин. – Не обидится?

– Партия все поймет правильно. Это я беру на себя.

– Спасибо! Даже непонятно, почему вы так помогаете мне.

– Мы же партийные товарищи, должны друг о друге думать. Кто же, если не мы?

«Кажется, я уже переигрываю», – одернул себя Лукич.

– И последнее, – уже строже сказал он. – Чтобы зафиксировать наши договоренности, завтра к вам подъедет журналистка. Ее зовут Татьяна. Вы расскажете ей про любовь к искусству, ради которой готовы пожертвовать депутатским мандатом. Интервью будет опубликовано после выборов, разумеется. Но отречение от депутатства вы подпишете уже завтра. Заранее. Ясно?

Савраскин боялся решительных действий и по привычке попытался оттянуть этот момент.

– Но это как-то странно по меньшей мере. До выборов еще несколько месяцев. Куда торопиться? Пройдут выборы, и я откажусь от мандата, как вы советуете. Зачем же завтра?

– Готовь сани летом, а интервью уже сейчас. Это мое условие. Иначе я устраняюсь, и вы будете объясняться с партией самостоятельно. И если вас принудят взять мандат депутата, то я ничем не смогу вам помочь. Уверяю вас, они умеют поддерживать в своих рядах партийную дисциплину. Вы и пикнуть не успеете, как окажетесь в депутатском кресле со всеми вытекающими для вас последствиями. У вас нет в партии покровителей. Вас сожрут за отказ. Впрочем, это ваша судьба, распоряжайтесь ею, как хотите, вы же свободный человек, – и Игорь Лукич подчеркнуто отряхнул брюки от бутербродных крошек, давая понять, что разговор окончен.

– Ну что вы сразу обижаетесь? Просто все так неожиданно… Но скажите, почему вы предлагаете мне свою помощь? Вы же берете на свою голову весь, так сказать, гнев партийного руководства.

– Должен же кто-то и об искусстве подумать, – скромно сказал Лукич. – Как почитатель вашего таланта, я несу ответственность за его сохранность.

Сказав это, Игорь Лукич прикусил язык. Ведь еще пять минут назад он жестко укоротил Савраскина в его сравнении с Говорухиным. Дескать, только у одного из них есть талант, и это не Вадим. Все, заболтался, сейчас его разоблачат.

Но все сошло с рук. Савраскину легче было усомниться в том, что земля круглая, чем поставить под сомнение свой талант. Он легко простил сыроделу его прежний пассаж про Говорухина и доверчиво зачислил его в армию своих поклонников. Приятно иметь дело с ценителями собственного таланта.

– Ну завтра так завтра. Татьяна, говорите?

Игорь Лукич кивнул и понял, что выиграл окончательно. Готовое интервью будет ждать своего часа. Оно будет записано на диктофон. И если, не дай бог, этот павлин потом передумает и решит стать депутатом, то с помощью этой записи его быстренько приведут в чувство. Это своего рода компромат, доказывающий, как глумливо и расчетливо актер Савраскин относился к священным думским выборам. Интервью будет убойным доказательством того, что артист замышлял отказ от депутатского мандата на самом пике избирательной борьбы. Обманывал доверчивых избирателей, коварно вынашивал творческие планы, не совместимые с депутатством. И все это ради того, чтобы повысить свой рейтинг. Эдак и нерукопожатным стать можно! Савраскин труслив, и это хорошо. Он не побежит за красные флажки.

– Еще один вопрос, если позволите, – заискивающе попросил артист.

– Конечно. Я вас слушаю.

– Вы про трилогию Драйзера зачем вспоминали? Может, действительно получится вывести на широкий экран образ делового человека? Мне понравилась ваша идея перенести в наше время, в Москву, так сказать. Вот только где деньги взять на ее реализацию, ума не приложу… – И Савраскин ушел в многозначительную паузу.