Сочини мою жизнь

Звонок Игоря Лукича он истолковал вполне определенным образом. Какой-то сыродел, вроде бы вполне состоятельный, хочет заранее заручиться благосклонностью будущего депутата. А в том, что он, Вадим Савраскин, станет депутатом Государственной думы, у него сомнений не было. Интересно, этот сыродел хочет просто засвидетельствовать почтение, видя в этом потенциальную выгоду, или уже сейчас, заранее, будет говорить о конкретном деле, о лоббировании своих интересов? Вадим смутно представлял себе, как работает такое лоббирование, но это слово было первым в его ассоциативном ряду в связи с Государственной думой. Вторым словом были «деньги».

«Если начнет говорить про мой талант, значит, просто хочет познакомиться, чтобы потом обратиться в случае чего. То есть до денег еще пилить и пилить. Если сразу начнет с сыра, то речь пойдет о реальной проблеме, так быстрее до денег дойдем», – загадал сообразительный Савраскин. Он бы предпочел спрямить путь и сэкономить время. На вечер у него был назначен дружеский ужин с одной весьма начитанной пассией, студенткой сценарного факультета.

Присели, начали жевать бутерброды.

– А семга тут дрянь, – весело сказал Игорь Лукич.

Савраскин удивился, что дрянная семга может веселить. Он решил запомнить это и как-нибудь использовать при создании образа. В его творческой палитре слово «дрянь» сопровождалось только презрительным прищуром и трагическим возвышением голоса. Пора расширять горизонты.

– Да, так себе. Но это же норвежская рыбка, если не ошибаюсь? Мы на нее повлиять, так сказать, не можем. Гуляет, как кошка, сама по себе, – и он радостно улыбнулся собственной шутке.

– Рыба гуляет, как кошка… Красиво излагаете, аки поэт, – оценил собеседник.

– А вы ведь по другой части, кажется? Так сказать, по сыру, если не ошибаюсь.

– Не ошибаетесь, я по сыру специалист. Производим широкую линейку, но преимущественно твердые сорта, пармезаны разные.

Савраскин не понял, при чем здесь какая-то «линейка». Откуда ему было знать, что так обозначают ассортиментный ряд. Но виду не подал, однако пообещал себе почитывать экономическую литературу для большего соответствия депутатскому статусу.

– Занимательная история, – произнес он с воодушевлением. – Вообще, скажите, каково это – руководить реальным производством? Я возьму на себя смелость предположить, что в создании сыра тоже есть элемент творчества. Как и роль, сыр берется вроде бы ниоткуда, из ничего, из смутной потребности созидать, облекать в законченную форму свое видение. Почти что из воздуха.

Он выдохся, но остался весьма доволен собой. В один пассаж он впряг и сыр, и творчество. То есть разыграл, по его мнению, гениальный дебют. Теперь пусть собеседник сам выберет одну из двух тем разговора. Либо про кино, и тогда они приятно и пусто поговорят, да и разойдутся. На время, разумеется. Либо про сыр, а там и до лоббизма с деньгами рукой подать.

– Ну, это вы немного преувеличили. Сыр не из воздуха берется. Он из молока делается.

В душе Савраскина потеплело. Разговор, слава богу, свернул на сыр, а значит, скоро начнется обсуждение делового вопроса с материальным интересом в финале. Савраскин решил подтолкнуть сыродела и ускорить беседу. Следовало обозначить свою активную позицию в этом вопросе, отсутствие равнодушия к промышленной политике государства.

– Наверняка у вас, у бизнесменов, есть невысказанные претензии к нам, мастерам искусства, за то, что мы мало внимания уделяем, так сказать, реальному сектору, его насущным проблемам, а все витаем в облаках человеческих чувств, которые, между прочим, тоже кушать просят.

– Не волнуйтесь, у нас к вам претензий нет, творите спокойно, – и сыродел опять радостно улыбнулся.

Савраскин растерялся, неопределенность разговора начинала его нервировать.

– Я, собственно, и не волнуюсь. Прошло то время, когда я испытывал неуверенность в профессии.

– Ах да, простите, что-то я сегодня торможу слегка. У вас же наступили новые времена, полная востребованность в кино. И что? Какие ваши планы в смысле ролей? Мне кажется, сейчас есть спрос на классику. Не только русскую, но и мировую.

«Значит, про искусство решил трепаться», – погрустнел Савраскин. Игорь Лукич это уловил и продолжал терзать собеседника, сочетая сыр с искусством:

– Впрочем, не берусь судить, не моя епархия, я ведь только в сыре по-настоящему хорошо разбираюсь.

«Сыр или искусство. Ты, мужик, определись уже!» – недобро подумал Вадим. Но ничем не выдал раздражения:

– Да, классика сейчас, так сказать, в тренде, но и современность нельзя игнорировать. Лично я испытываю чувство вины перед современниками, играя в интерьерах девятнадцатого века или, так сказать, комиссаров в пыльных шлемах. Пришли другие времена, и героями нашего времени стали люди, подобные вам. – Савраскин решил подлизаться, чтобы расслабить собеседника и подтолкнуть его к цели визита.

– Вы правы, но ведь возможно совместить эти две линии. Взять для экранизации классику, посвященную деловому человеку.