Сочинения в 3-х тт. Том 3

Лайонел Грантхем отошел от окна. Лицо у него было совсем измученное. Судя по всему, он стыдился своей чувствительности.

Полковник Эйнарссон неловко поклонился мне и сухо поблагодарил за то, что я не дал солдату прицелиться — чего я, собственно, не делал — и тем спас ему жизнь. Потом разговор зашел о моем пребывании в Муравии. Я коротко рассказал им, что во время войны служил капитаном в военной разведке. Это была правда, но этим она и исчерпывалась. После войны — так продолжалось дальше в моей легенде — я решил остаться в Европе, оформил отставку и поплыл по течению, выполняя то тут, то там случайную работу. Я напустил тумана, стараясь создать у них впечатление, что эта работа далеко не всегда была для чистюль. Я привел конкретные примеры и детали — опять-таки вымышленные — о своей последней работе в французском синдикате. А в этот уголок мира я забрался, мол, потому что хотел на год или два исчезнуть из Западной Европы.

— Меня не за что упрятать в тюрьму, — продолжал я, — но неприятности могут быть. Поэтому я и бродил по Центральной Европе, пока не узнал в Белграде, что тревога моя была необоснованной, и вот я тут. На завтра у меня назначена встреча с министром полиции. Думаю, я смогу показать товар лицом и стать ему полезным.

— Этот жирный боров Дюдакович! — с откровенным неуважением промолвил Эйнарссон. — Он вам понравился?

— Кто не работает, тот не ест.

— Эйнарссон… — быстро начал Грантхем, потом заколебался, но все же продолжил: — Не могли бы мы… Как вы считаете… — И не договорил.

Полковник угрюмо посмотрел на него, потом, увидев, что я заметил его недовольство, прокашлялся и обратился ко мне грубовато-любезным тоном:

— Наверное, не стоит так быстро связывать себя с этим жирным министром. Возможно, мы найдем для ваших способностей иное применение, которое придется вам больше по душе… и даст большую выгоду.

Я оставил этот разговор, не сказав ни «да», ни «нет».

В город мы возвращались на машине полковника. Эйнарссон с Грантхемом сидели на заднем сиденье, я — рядом с солдатом-водителем. Мы с Грантхемом вышли перед отелем. Полковник пожелал нам доброй ночи и поехал, словно очень торопился.

— Еще рано, — заметил парень, входя в отель. — Пойдемте ко мне.

Я зашел в свой номер, смыл грязь, налипшую на меня, пока я прятался под досками, и переоделся. Потом отправился к Грантхему. Он занимал на верхнем этаже трехкомнатный номер окнами на площадь.

Парень достал бутылку виски, содовую, лимоны, сигары и сигареты. Мы пили, курили и разговаривали. Пятнадцать или двадцать минут разговор вращался вокруг мелочей — обсуждали ночное приключение, обменивались впечатлениями о Стефании и т. д. У каждого из нас было что сказать собеседнику. Каждый прощупывал другого, перед тем как что-нибудь сказать. Я решил взять игру на себя.

— Полковник Эйнарссон сегодня нас обманул, — проговорил я.

— Обманул? — Парень выпрямился и захлопал глазами.

— Тот солдат стрелял за деньги, а не из мести.

— Вы имеете в виду… — Он так и не закрыл рта.

— Я имею в виду, что маленький смуглый человек, с которым вы ужинали, заплатил этому солдату.

— Махмуд?! Зачем же… Вы уверены?

— Я сам видел.

Он опустил взгляд, словно не хотел, чтобы я увидел в его глазах недоверие к моим словам.

— Возможно, солдат сказал Эйнарссону неправду, — наконец пробормотал он, как бы стараясь уверить меня в том, что не считает меня лжецом. — Я немного понимаю язык, когда говорят образованные муравийцы, но не местный диалект, на котором разговаривал солдат. Поэтому я не знаю, что он там сказал, но вы же понимаете, он мог соврать.

— Ни в коем случае, — возразил я. — Держу пари на свои брюки, что он сказал правду.

Грантхем продолжал смотреть на свои вытянутые ноги, стараясь сохранить на лице спокойное, уверенное выражение. Но кое-что из того, о чем он думал, прорывалось в его словах:

— Конечно, я перед вами в огромном долгу за то, что вы спасли нас от…

— Ни в каком вы не в долгу. Поблагодарите солдата за то, что он плохо целился. Я прыгнул на него уже после того, как он выпустил все пули.

— Но… — Парень смотрел на меня широко открытыми глазами, — если бы в эту минуту я достал из рукава пулемет, он не смог бы удивиться еще больше. Теперь Грантхем будет относиться ко мне с недоверием. Я уже ругал себя за ненужную откровенность. Мне оставалось только открыть карты.

— Слушайте, Грантхем. Большинство сведений, которые я сообщил вам и Эйнарссону о себе, — чистейшая выдумка. Меня послал сюда ваш дядя, сенатор Уолборн. Вы же должны быть в Париже. Большая часть ваших денег переведена в Белград. Сенатор заподозрил рэкет, он не знал, ведете ли вы какую-то игру сами или подпали под чье-то дурное влияние. Я поехал в Белград, узнал, что вы тут, прибыл сюда и попал в эту передрягу. Я узнал, что деньги у вас, и побеседовал с вами. Именно для этого меня и нанимали. Я свое дело сделал, если, конечно, больше ничем не могу быть вам полезен.

— Я не нуждаюсь в помощи, — проговорил парень очень спокойно. — И все же благодарю вас. — Он поднялся и зевнул. — Возможно, я еще увижусь с вами, перед тем как вы уедете.