Сочинения в 3-х тт. Том 3

Солдат жалобно произнес что-то снова, но улыбка под его седыми усами стала более наглой. Голос у толстяка был низкий, резкий и сердитый, но рука его потянулась от кармана к солдату и в ней промелькнули рыжие бумажки — муравийские деньги. Солдат спрятал деньги, отдал честь и пересек улицу.

Толстяк стоял, пристально глядя вслед солдату, а я отправился к тому углу улицы, за которым скрылись тулупчик и шапка. Мой солдат шагал, наклонив голову, в полутора кварталах впереди меня. Он торопился. Мне стоило больших усилий не отстать от него. Незаметно мы очутились на окраине города. Чем реже попадались строения, тем меньше мне нравилась эта история. Следить за кем-то лучше всего днем, в центре знакомого большого города. Мой вариант был наихудший.

Мы шли по бетонному шоссе, вдоль которого стояли лишь одинокие дома. Я держался как можно дальше от него, поэтому видел только невыразительную, расплывчатую тень впереди. Но вот солдат скрылся за крутым поворотом. Я прибавил ходу, собираясь притормозить, как только миную поворот. Торопясь, я чуть было все не испортил.

Солдат вдруг возник из-за поворота, направляясь в мою сторону.

Небольшая куча досок на обочине позади меня была единственным укрытием в радиусе ста футов. Я быстро устремился к ней.

Небрежно сложенные доски с одной стороны образовали неглубокую пещеру, где я едва мог спрятаться. Став на колени, я скорчился в этой пещере.

Сквозь щель в досках я увидел солдата. В его руке блеснул металл. «Нож», — подумал я. Но когда солдат остановился перед моим укрытием, я увидел, что это старомодный никелированный револьвер.

Солдат стоял, поглядывая то на мое убежище, то на дорогу. Потом что-то буркнул и направился ко мне. Я плотнее прижался к доскам, и в щеки мне впились занозы. Мой револьвер остался вместе с кастетом в отеле. Как бы они пригодились мне сейчас! А оружие солдата блестело у него в руке.

Дождь забарабанил по доскам, по земле. Солдат поднял воротник полушубка. Я едва сдержался, чтобы не вздохнуть с облегчением. Человек, идущий украдкой за другим, никогда так не поступит. Он не знал, что я тут. Просто он искал укрытия для себя. В этой игре мы были равны. Если он обнаружит меня, у него есть револьвер… Но я же увидел его первый!

Когда он проходил мимо меня — низко наклонившись, огибая мой уголок так близко, что, казалось, те же самые капли дождя падали на нас обоих, — его полушубок коснулся досок. Я разжал кулаки. Его уже не было видно, но я слышал, как он дышит, чешется, что-то мурлычет себе под нос.

Прошло, казалось, несколько часов.

Болотная жижа, в которой я стоял на коленях, просочилась сквозь брюки, и ноги у меня были мокрые. Шершавое дерево обдирало мне щеку после каждого вдоха. Во рту у меня было настолько же сухо, насколько мокры были мои колени, ибо я, чтобы не выдать себя, дышал ртом.

Из-за поворота появился автомобиль, ехавший в город. Я услыхал, как солдат что-то тихо проворчал, щелкнул взведенный курок. Автомобиль поравнялся с нами и помчался дальше. Солдат вздохнул и снова принялся чесаться и мурлыкать.

Прошло, как мне показалось, еще несколько часов.

Сквозь шум дождя пробились человеческие голоса — сперва едва уловимые, потом все громче и явственнее. Четверо солдат в полушубках и шапках прошли той же самой дорогой, что и мы; их голоса медленно затихали, а затем и совсем смолкли за поворотом. Где-то далеко дважды отвратительно проревела автомобильная сирена. «Наконец-то!» Из-под ног солдата брызнула грязь, доска затрещала под его весом. Я не мог видеть, что он делал.

Дрожащий белый свет вырвался из-за поворота, а затем появился и сам автомобиль — мощная машина быстро мчалась в город, несмотря на мокрую и скользкую дорогу. Дождь, ночь и скорость смазывали очертания двух мужчин на переднем сиденье.

Над головой у меня прогремел револьверный выстрел. Солдат приступил к делу. Машина на большой скорости отчаянно заметалась по мокрому бетону, завизжали тормоза.

Когда шестой выстрел дал мне знать, что барабан никелированного револьвера, вероятно, опустел, я выскочил из своей пещеры.

Солдат стоял, опершись на штабель досок, не сводя револьвер с автомобиля, тормоза которого все еще визжали. В тот миг, когда я увидел его, он повернулся, направил на меня оружие и прокричал приказ, которого я не понял. Я мог держать пари, что револьвер был пустой. Подняв обе руки, я сделал удивленное лицо, а потом неожиданно саданул его ногой в пах.

Солдат согнулся пополам и обхватил мои ноги руками. Мы упали на землю. Я оказался под ним, но голова его была у моего бедра. Шапка у него слетела. Схватив солдата обеими руками за волосы, я подтянулся и сел. Он вцепился зубами мне в ногу. Обругав его проклятым упрямцем, я нажал большими пальцами на ямки под его ушами. Не потребовалось особых усилий, чтобы отучить этого человека кусаться. Подняв лицо, он взвыл, и тогда я правой рукой нанес ему удар между глаз, а левой подтянул голову за волосы еще ближе. Второй удар получился еще лучше.