Сочинение Набокова

В начале декабря 2009 года, немедленно после выхода книги в свет, мне прислал свои вопросы Дмитрий Бавильский, выпускающий в эфирной сети журнал «Частный корреспондент». Это один из двух случаев, когда мои ответы были помещены в том виде, в каком были посланы, т. е. по русскому правописанию. Это обстоятельство, равно как мои пояснения причин, вызвали целый шквал возмущенных, оскорбленных или пытающихся оскорбить откликов: по словам г-на Бавильского, его частный журнал читает сорок тысяч анонимов. Если после выстрела в тире начинает бешено вертеться мельница, а заяц ударять в литавры, то значит попал в цель. Заглавие и вступление принадлежат г-ну Бавильскому.

Геннадий Барабтарло: «Не иначе какъ десницею…»

Переводчик набоковского романа «Лаура и ее оригинал» о старом правописании и новой публикации

Одной из главных сенсаций мирового книгопечатанья в этом году стала публикация последнего, незавершённого романа Владимира Набокова «Лаура и ее оригинал».

На русский язык роман этот, изданный «Азбукой», перевел Геннадий Александрович Барабтарло, который отказывается отвечать на вопросы, связанные с собой, считая их личными, но достаточно подробно рассказывает о Набокове и своей работе над переводом «Лауры».

Почему вы настаиваете на публикации ваших ответов с «ерями» и «ятями»? Чем эта ваша личная инициатива может помочь русской словесности?

Вашъ вопросъ есть слѣдствіе недоразумѣнія. Русское правописаніе для меня такъ же естественно, какъ вашимъ читателямъ совѣтское. Тутъ нѣть ни позы, ни оригинальничанья, не говоря уже объ «иниціативѣ» или желаніи «помочь русской словесности».

Помочь общему возрожденію не только словесности, но и вообще русской цивилизаціи могло бы безусловное и массовое отшатываніе рѣшительно отъ всего, произведеннаго совѣтской властью, какъ отшатываются съ отвращеніемъ отъ порчи или заразы, и это едва ли не въ первую очередь относится къ рѣчи, во всѣхъ ея формахъ, въ томъ числѣ и письменной (литературный языкъ — послѣдняя и наименьшая забота). Нужно обучать русской грамотѣ въ начальныхъ школахъ, но для этого нужно учить учителей, а для этого нужно сознаніе необходимости контрреволюціонной реформы языка — и тѣмъ самымъ перемѣны и самого сознанія. Разомкнуть этотъ кругъ человѣку не подъ силу, но къ счастью для себя, человѣкъ только предполагаетъ.

Между прочимъ, «ерей» большевицкая реформа не отмѣняла; это славянское названіе буквы было вытѣснено довольно несуразнымъ (и лингвистически невѣрнымъ) «мягкимъ знакомъ». Вы, конечно, имѣете въ виду не «ерь», а «еръ», упраздненный на согласномъ концѣ слова, гарнитурныя литеры котораго были во исполненіе буквы декрета уничтожены въ большихъ типографіяхъ сознательной чернью такъ ревностно, что ихъ долго потомъ недоставало, и потому въ совѣтской печати, а оттуда и на письмѣ, на поколѣніе утвердился пріемъ ставить по необходимости апострофъ въ серединѣ слова («из'ятие», «от'явленный» и т. п.).

Китайскій врачъ прежде всего просить паціента, на что бы тотъ ни жаловался, показать языкъ и долго, минуть десять, его изучаетъ. О пореформенномъ русскомъ, прежде чѣмъ перейти къ діагностикѣ внутреннихъ болѣзней, можно только по одним языковымъ симптомамъ («Красноватый налетъ. Типунъ. Урѣзанъ») заключить объ искривленіи позвоночника и сердечной недостаточности.

За тѣ нѣсколько лѣтъ, что я печатаю свои сочиненія или переводы въ Россійской Федераціи (только книжка стиховъ была набрана орѳографически правильно), мнѣ случилось прочитать немало насмѣшливыхъ, недоуменныхъ, фантастическихъ, презрительныхъ или возмущенныхъ («куда смотрят корректоры!» «кто позволил!») отзывовъ по этому именно поводу. Я отсылаю тѣхъ, кому любопытно знать мое мнѣніе, къ своему послѣсловію къ «Лаурѣ» (и къ предисловіямъ ко всѣмъ другимъ изданіямъ Набокова въ моемъ переводѣ).

Как вы готовились к переводу «Лауры и ее оригинала»?