Собственность Норта

Именно в тот черный период родилась догма: «Что позволено Эсстингу, не позволено никому». Эсстинг стал неприкасаемым. По завершении операции «Возмездие» практика похищения обитателей других миров стала для эсстингианцев нормой и фактически переросла в работорговлю. Расширив контингент похищаемых, они фактически способствовали возрождению древнейших кровавых культов и обрядов — живые воплощения богов и богинь для храмов, пророки и оракулы, дети «бессмертных» поставлялись для генетических опытов и экспериментов… Все попытки пресечь эту порочную практику были тщетны. Когда это удавалось, корабли работорговцев перехватывали за пределами сектора Эсстинга федеральными службами Пяти миров, рабы освобождались, а суда отправлялись домой, но вскоре все начиналось сначала.

Едва появившийся здесь, как развлечение от скуки, игорный бизнес в скором времени уже опустошал карманы одних и сводил с ума других. Для местных вход в казино был закрыт, Эсстинг заманивал в свои сети представителей других миров, словно мстя им за их вероломство, по существу, поставляя яд через удовольствия, пестуя у людей зависимость от всего, что может принести чувственное или эстетическое наслаждение, пробуждая желание снова и снова пережить миг краткого невероятного восторга. Если Сандорра дарила людям наслаждение, напоенное солнцем и ароматом своего мира, то Эсстинг нес обитателям других миров нечто другое, словно бы вливая сладостный яд, помогая пересечь черту, за которой наслаждение уже становилось пороком, подобно тому, как любовь подменяется вожделением…

Для туристов пяти миров Эсстинг становился настоящим испытанием на прочность. Конечно, всегда был выбор — проплыть на пироге по трем столицам, восхититься архитектурой античной древности, посетить ювелирные мастерские, купить себе памятные вещицы о поездке и вернуться домой. Многие так и поступали, но были и другие. Эсстингианцы были очень гостеприимны и щедры к своим гостям. Будучи великолепными психологами, гиды всегда очень точно знали, какие именно развлечения предложить вновь прибывшим туристам, и безошибочно отправляли в казино, на гладиаторские бои и на «тайные» мессы в храмах, тех, кто жаждал острых ощущений. Люди слабые ломались и влачили жалкое существование в трущобах, на задворках роскошного мира, те, кто находил в себе силы и все же покидал планету, до конца дней своих несли в себе эту печать Эсстинга, словно некое подобие черной дыры в своем сердце. Однажды проникнув в душу, Эсстинг не отпускал.

Что же касается Темного периода, то среди самих эсстингианцев память о скорбных временах не угасала, напротив, каждое новое поколение росло с этим знанием, словно это было вчера, можно было с этим соглашаться или нет, но Эсстинг должен был пройти свой непростой путь и, исчерпав свою боль, начать возвращение к свету…

Как бы то ни было, именно об этом болезненном для каждого эсстингианца факте сейчас так грубо напомнил Брайан.

Нейт шла за Тэей, погруженная в себя.

— Как ты решилась? — спросила Тэя юную эсстингианку, прервав молчание. — Почему ты решила уехать с Эсстинга, ведь тебе сколько? Четырнадцать?

— Пятнадцать, — улыбнулась Нейт. — Папа поддержал меня. Он сказал, что это моя жизнь, и если, прожив ее как я хочу, я буду хоть немного счастливей остальных, то все его желания можно считать исполненными. А я больше всего на свете хотела стать пилотом…

— Ох, Сэт, — в памяти возникло красивое, тонкое и в то же время невероятно мужественное лицо эсстингианца. — Он просто потрясающий человек! — воскликнула Тэя.

— Папа говорил, что вы с ним виделись несколько раз, но он немногословен, так что, если захочешь мне рассказать… — улыбнулась Нейт.

— Расскажу обязательно, — заверила ее Тэя. — А сейчас давай подберем тебе комнату, — сказала она, и они вошли в общежитие.

Комната и в самом деле нашлась и не где-то, а рядом с Тэей. Девушка была уверена, что это мистер О’Ши успел позвонить, пока они не спеша брели из столовой к дому. Как бы то ни было, они быстро перенесли вещи Нейт в ее новую комнату из ее временного пристанища и с трудом расстались на ночь — утром обеим надо было рано вставать, а еще так много хотелось спросить и рассказать…

* * *

Когда что-то планируешь, всегда что-то идет не так. То есть совсем не так.

Норт и Фэйт добрались до центральной зоны жилого уровня станции. Это был огромный зал, из которого расходились семь выходов в разные зоны разных уровней. Станция была обесточена, поэтому здесь было жутко холодно и темно, но герметична. Даже этот уровень был страшно захламлен, на полу что-то хрустело под ногами, повсюду свисали выдранные провода, какие-то прутья и вывернутые балки.