Собрание сочинений. Врата времени

– О, они совсем не обременительны. Я должен встречать новичков и предупреждать их, чтобы глядели в оба. Чтобы помнили, что предметы и события на самом деле являются не тем, чем кажутся, и для постижения сути надо смотреть в корень.

Он пыхнул сигарой и сказал:

– У меня тоже есть вопрос. Можешь не отвечать сейчас, но мне хотелось бы, чтобы ты поразмыслил над ним и ответил позднее. – Монстр снова выпустил облачко дыма. – Вот мой вопрос: что ты будешь делать дальше? Пока, – добавил он на прощанье и зашагал прочь по тропинке, семеня короткими ногами, которые двигались словно сами по себе, независимо от длинного ящериного туловища. Похоже, пояснение вопроса не входило в его намерения. Еще мгновение я завороженно смотрел ему вслед, пытаясь унять дрожь, потом вернулся к дереву, под которым оставил флягу, поднял ее, закинул на спину, и мы с Алисой припустили по тропинке. Майор Льюис была в таком смятении, что даже не замечала нашей наготы. Какое-то время мы шли молча, потом она сказала:

– Я ужасно боюсь этих монстров. И как только человек может превращаться в подобное страшилище?!

– Разберемся, – ответил я с преувеличенным оптимизмом. – Думаю, нам и впредь следует быть готовыми к чему угодно.

– Получается, миссис Дарэм говорила правду?

Я кивнул. Супруга профессора рассказала мне, что буквально перед самым возникновением Зоны она решила навестить муженька, сбежавшего от нее за реку. К тому времени он уже провозгласил себя богом, но миссис Дарэм сие не испугало.

Поскольку миссис Дарэм не имела ни малейшего представления о том, что творится за рекой, она прихватила с собой на всякий случай двух адвокатов. Однако какая-то неведомая сила, которой управлял, несомненно д-р Дарэм, превратила ее в длиннохвостую обезьяну, а ее спутников – в пару скунсов. В итоге всей троице пришлось спасаться бегством.

– Одного не могу понять, – сказала Алиса, припомнив цепь этих странных событий. – Каким образом Дарэм все это делает? Из какого источника черпает силу? Что за прибор попал ему в руки?

При этих словах я, несмотря на жару, покрылся гусиной кожей. Знала бы Алиса, кто является главным виновником всей этой чудовищной неразберихи… Мне стало стыдно, что я не сказал ей всей правды. Но если поведать ей истину, она непременно решит, что я свихнулся окончательно. И тем не менее: я вызвался участвовать в предстоящей операции только потому, что сам был всему причиной. Раз я всю кашу заварил, мне ее и расхлебывать.

– Я хочу пить, папуля, – заявила Алиса. – Может, выпьем по глоточку? А то когда еще представится такой удобный случай.

– Черт подери! – ругнулся я, снимая флягу. – Не смей называть меня папулей. Во-первых, у меня есть имя – Дэниел Темпер; во-вторых, я не так уж стар, чтобы…

Пришлось прикусить язык, потому что я был как раз достаточно стар, чтобы сойти за ее отца. Во всяком случае по здешним меркам.

Угадав мои мысли, она улыбнулась и протянула мне крышку от фляги.

– Возраст человека определяется не прожитыми годами, а тем, насколько молодо он себя ощущает, – буркнул я. – А я чувствую себя тридцатилетним.

Вдруг что-то блеснуло на тропинке.

– Ложись! – скомандовал я.

Алиса нырнула в траву. А мне мешала фляга, и я решил не суетиться. Как-нибудь выкручусь.

Но тут я увидел, кто спускается по тропинке. И пожалел, что не успел отстегнуть флягу. Интересно, есть в этой богоспасаемой Зоне хоть одно человеческое существо? Сначала Аллегория. Теперь вот – осел…

– Привет, брат, – сказал он, и не успел я что-либо ответить, как осел запрокинул голову и заржал-захохотал: – И-и-и-го-го-ха-ха!

Я не видел никаких причин для смеха. И был слишком ошарашен, чтобы скрыть свое изумление. К тому же от осла так разило Пойлом, что меня едва не стошнило, пока я отступал на безопасное для моего обоняния расстояние.

Осел был, если можно так выразиться, блондином. Высокого роста, ходил на двух ногах – вполне человеческих, но с копытами. Длинные уши покрывала желтая шерсть, а во всем остальном сходство с обычным человеком было полное. Звали осла, как он не замедлил представиться, Поливайнозел.

– А чего это ты взвалил на себя флягу? – спросил он.

Хочу вынести Пойло из Зоны.

Он обнажил в улыбке желтые лошадиные зубы:

– Контрабандой промышляем, а? И чем же тебе платят? Ведь деньги для паствы Мэрада – пустой звук?

Осел поднял правую руку и сделал «козу». Я замешкался с ответом, и он уставился на меня тяжелым взглядом. Но как только я повторил его жест, Поливайнозел немного успокоился.

– Я занимаюсь этим не корысти ради, а из любви к Пойлу, – объяснил я. – Во имя проповеди святой истины.

Откуда мне в голову пришла эта фраза, ума не приложу. Наверное, из-за упоминания Поливайнозелом слова «паства» и очевидного культового происхождения приветственного жеста-символа.

Осел протянул волосатую лапу, наклонил флягу, и не успел я глазом моргнуть, как он уже набрал полную пригоршню воды. Потом поднес ладонь ко рту, с шумом отхлебнул и, отплевываясь, забрызгал меня с головы до ног:

– Тьфу! Это же вода!