Собрание сочинений. Врата времени

– Где же стража? – прошептал Гилберт.

Ни движения, ни звука, ни единой тени на залитом спокойным лунным светом склоне.

Ту Хокс настороженно разглядывал узкие сводчатые арки по бокам башенок.

– Если стражники здесь, то наверняка прячутся. Но ждать мы не можем.

Взяв в левую руку свернутую кольцом веревку и зажав в правой привязанный к ней крюк-трезубец, он метнулся к стене, готовый услышать злобный окрик из бойниц ближайшей башенки, однако все было тихо. Выждав несколько секунд, он бросил крюк вверх; звонкий скрежет железа заставил его вздрогнуть и затаиться, прижавшись к стене. Тишина. Он подергал веревку – крюк зацепился прочно. Перебирая руками по веревке и опираясь ногами о стену, он полез наверх. Когда его голова оказалась чуть выше края стены, он замер, прислушался и еще раз вгляделся в темноту.

Вскочив, Ту Хокс бросился к ближайшей сторожевой башне и нырнул в темную щель входа, держа наготове револьвер. Таинственный лунный свет лился сквозь прорези бойниц, но внутри не оказалось ни одной живой души. Узкая приставная лестница вела наверх, к деревянному помосту, где полагалось бы сидеть наблюдателю, но и там было пусто.

Прихватив лестницу, Ту Хокс вышел из башни, спустил лестницу вниз и махнул рукой притаившимся в отдалении спутникам. Вскоре все собрались на крепостной стене. Гилберт приказал матросам из корабельной команды рассредоточиться между двумя башнями и занять позицию для обороны. Если икхванцы сунутся на стену именно здесь, их встретит огонь блодландских моряков, а попытайся они преодолеть ее в другом месте, преследователей без сомнения, найдут пули стражников.

Пройдя немного по узкому ходу в крепостной стене, Гилберт, Куазинд, Илмика и Ту Хокс обнаружили дверь, за которой находились площадка и лестница, уводившая вниз. Прямо от подножия лестницы начиналась довольно широкая дорога к вершине. Переглянувшись, все четверо решительно зашагали вперед. Засад можно было не опасаться, коль скоро хивиканская стража бросила свой пост. Почему? Об этом сейчас оставалось только гадать.

По дороге, хоть и крутой, идти было намного проще – когда забрезжил рассвет, люди были уже совсем близко к вершине. Здесь им и встретился первый хивиканец. Он лежал ничком прямо посреди дороги, неловко вывернув голову, лицо скрывала украшенная бирюзой и изумрудами деревянная маска, накидка из пестрых перьев сползла с плеч. Человек был мертв.

Перевернув труп на спину, Ту Хокс снял маску. В неверном свете занимавшегося дня лицо шамана казалось серым. Ту Хокс стащил с холодного тела накидку и разрезал просторное одеяние из легкой ткани. Ни ран, ни даже синяков на теле мертвеца не было.

Мурашки пробежали по спине Ту Хокса. Другие выглядели не менее ошеломленными, лишь Куазинд сохранял на лице каменную невозмутимость, хотя Ту Хокс и подозревал, что того терзает дикий страх, как всегда, когда Куазинд сталкивался с чем-то непонятным и необъяснимым.

Они продолжили подъем, и сотню шагов спустя все вокруг разительно изменилось. Вместо голых скал по обеим сторонам дороги громоздились высеченные из гранита, черного базальта и выветренного пористого туфа статуи, грубые и отвратительные в своей дикости. Жутко искаженные морды демонов или неведомых богов гримасничали со всех сторон, а между ними хищно скалились каменные изваяния сказочных зверей, длинноухих и остромордых. Почти на одинаковом расстоянии друг от друга вдоль дороги выстроились стелы или, быть может, тотемные столбы, изображавшие торчавших один из пасти другого полулюдей, мифических животных и драконов. Морды почти всех были обращены к морю, лишь немногие слепо глядели в сторону вершины.

Шедший вплотную за Ту Хоксом Куазинд так часто наступал ему на пятки, что американец вынужден бы приказать ему отстать на несколько шагов.

– Это всего лишь камень, – сказал он успокаивающе.

– Камень мертв, – пробормотал Куазинд, – но разве мертво то, что живет в нем?

Ту Хокс, пожав плечами, двинулся дальше. Далеко внизу послышались выстрелы, люди остановились, сбившись в тесную кучку. Однако когда первый испуг прошел, лица их выражали скорее облегчение, чем страх. Звуки далекой пальбы были такими знакомыми, такими привычными, что разрядили гнетущее напряжение нескольких часов зловещей тишины.

Ту Хокс вздохнул и, посмотрев вперед, заметил:

– Еще футов триста, и мы будем у пещеры.

Однако сделав всего несколько шагов, он снова остановился. Темно-коричневая, утоптанная земля дороги кончилась, все пространство впереди толстым слоем покрывало непонятное серое пористое нечто. Коснувшись его ногой, Ту Хокс почувствовал сквозь подошву сапога тепло.

– Лава, – догадался он. – Еще горячая.

Поток лавы, вырвавшийся из пещеры, одеялом расползся по склону, и даже издали было видно, что некогда широкий вход наполовину закупорен уже застывшей массой.

– Теперь понятно, почему разбежалась стража. Да и жрецы… – сказал Ту Хокс. – Должно быть, подумали, что гора разверзнется и исторгнет огонь. А может, решили, что разгневали богов. Тот шаман на дороге умер просто от разрыва сердца.