Собрание сочинений в одном томе

— Сейчас. — Алексей побежал к автомату и почти сразу вышел.

— Ну что?

— Сказала — не может… Я только начал, говорю: «Новый ресторан открылся…», а она: «Я, Леша, завтра не могу!» Она вообще сегодня была не в себе, но все равно она — замечательная! Правда?

— Правда, — согласился Николай.

— Я тогда завтра тоже не пойду, Коля.

— Нет-нет, — вдруг испугался Николай, — обязательно! Без тебя нельзя!

Алексей внимательно посмотрел на него и очень серьезно сказал:

— Хорошо, я приду… Обязательно.

Они вошли в метро.

Лена в комнате убрала чашки, потом машинально прошла вдоль полок и провела пальцем по корешкам книг, потом зачем-то вышла на лестничную площадку, потом обратно, подошла к столу, взяла фотографию дочки и улыбнулась. <3атем — > к окну, потыкала пальцем в клавиши машинки, подошла к телефону, сняла и снова повесила трубку.

Все это время по телевизору был музыкальный антракт. На экране было изображение Ленинградского проспекта и играла очень веселая музыка. Лена выключила телевизор, и вдруг раздался звонок…

— Да! Я знала, что ты вернешься.

Николай стоял в дверях и не входил.

Потом он сказал:

— Ты считаешь, что я вел себя глупо?

— Нет, напротив, ты вел себя достойно!

— Наверное, нужно было все сказать, устроить скандал? Считается, что это действует на женщин. Эдакая решительность! — спросил он.

— Действует, — ответила Лена.

— Значит, все-таки нужно было?

— Не знаю!

— Ты пойми, это мой друг, это великолепный парень. Я не смог. Он сегодня жизнью рисковал. Фактически для меня. Теперь тебе понятно? — Николай закурил и глубоко затянулся.

— Я знаю, он поступил бы так же, — ответила Лена.

— Я уверен.

— Ты не зайдешь?

— Нет! Смешно! Я первый раз попал к тебе — и сразу в такую ситуацию! — Николай усмехнулся.

— Так получилось. Я ведь недавно разъехалась. И только устроилась. А там ведь ты бывал!

На их этаже остановился лифт, но из него никто не выходил, только раздавались какие-то звуки. Оба удивленно взглянули в сторону дверцы.

— Подожди, Серега, дай выйти, — раздался оттуда девичий голос.

Потом дверца все-таки раскрылась, и из нее вышли Серега и девушка, совсем молодые. Они целовались даже выходя и продолжали, двигаясь в сторону Николая и Лены. Потом увидели их, сказали: «Извините», при этом ни капли не смутившись; она отперла дверь соседней квартиры, потом дверь захлопнулась за ними и из-за нее донеслось:

— Ну! Дай же раздеться, Серега.

— Молодожены! — сказала Лена не улыбаясь. — Поверь, Николай, я не виновата в сегодняшней ситуации. То есть…

Николай не дал ей договорить.

— Ты так считаешь? — насмешливо спросил он. — Ладно, до завтра. В восемь — не забудь!

— Поговорить можно и сегодня, зайди, — предложила она.

— Это было бы уже слишком на сегодня. — Николай затоптал сигарету и ушел.

А Лена не закрыла дверь, а так и стояла, и ей слышно было, как от соседей доносится смех, потом заиграла музыка. Она немного послушала и захлопнула наконец дверь.

В ресторане «Чайка», вновь открытом и потому похожем на коробку из бетона и стекла, к нашим друзьям сразу ринулся швейцар. Николай поздоровался с ним, — он, вероятно, бывал здесь часто, несмотря на то, что ресторан открыли недавно. Сравнительно недавно. Они сняли плащи, поднялись наверх, и к ним, в свою очередь, разбежался метрдотель и усадил их за очень удобный столик в углу.

Мебель была выполнена в стиле модерн, поэтому скатертей не было. Столы были из пластика.

Они сели, подскочил официант, тоже поздоровался, но Николай бросил:

— Потом!.. Тебе здесь нравится, Лех? — спросил он.

— По-моему, ужасно! Помесь паркета с детским конструктором. Зачем мы сюда пришли, Коля? Лучше бы уж в «Якорь»! — Алексей подмигнул. — Я, <Коля>, вообще люблю все старинное, добротное, фешенебельное. Вот, например, «У Максима» в Париже, — мечтательно закатил он глаза.

— А ты что, был в Париже?

— Никогда, — ответил Алексей, не меняя выражения.

Оба расхохотались.

Занято были еще несколько столиков. Один общий, банкетный, вероятно, отмечали чью-то диссертацию. Там были люди солидные, а герой дня — в очках. К тому же они только начинали и еще не шумели. Еще два столика. За одним — трое военных, в чине не старше капитана. Они бурно жестикулировали. Бойцы вспоминали минувшие дни, хотя «минувших дней» у этих бойцов не было. Все трое были молодые — и выпивали, и закусывали, а потом опять выпивали. За другим столом сидели двое штатских с двумя же штатскими женщинами. Эти были трезвенники, но зато ели и спорили крест-накрест: он с ним, а она с ней.

Он говорил:

— Зря не взяли выпить.

А другой ответствовал:

— Погоди, к десяти — к Катковым, там — хоть залейся.

Она говорила:

— Да что ты мне говоришь, ноги у ней — как у лошади!

А вторая, напротив:

— Да ты что, Клава! Как спички. — И при этом свои — спрятала под стул.

Ну и так далее.

Еще два стола были в большом подпитии и униматься не собирались. Пока между ними контакта не было, но, судя по всему, скоро должен был возникнуть: за одним столом был один парень и три одинаково крашенные девицы, а за другим — три парня. Все, включая девиц, не пропускали и не недоливали.