Собрание сочинений. Том 6

Я писал эти строки, сидя в самолете Аэрофлота, летевшем из Ханоя в Москву. Была глубокая ночь. Все вокруг спали. Самолет шел ровно. Но как только я написал горько-саркастическую концовку в первом варианте: «Чем он лучше всех детей убитых, где-нибудь у пальм и у ракит – этот из всемирно знаменитых, все-таки счастливый вундеркинд?!» – самолет рухнул в воздушную яму. Стюардесса ударилась о металлический кухонный шкаф. Те, кто не привязался, взлетали и бухались головами о стены и потолки лайнера. Я немедленно убрал насмешливое слово «вундеркинд» и тут же написал новый, более деликатный вариант концовки. Самолет выровнялся…

Гордая бедность

Сандалеты из автопокрышек
на ногах стариков и мальчишек.

Сорок донгов у грузчиц зарплата,
и к заплате прижалась заплата.

У лоточниц лишь пуговки, нитки,
и значки, и значки; их в избытке.

Но не любят, чтоб им выражалась
снисходительно чья-нибудь жалость.

И моральней любого богатства —
горькой бедности не пугаться.

Плачут женщины на пепелищах,
но ни разу не встретил я нищих.

Если руку протянут здесь, – только
чтобы взять в эту руку винтовку.

Все по карточкам – только не юмор.
Он в измученных людях не умер.

Люди ходят, не хныча, не горбясь.
Все по карточкам – только не гордость,

и по гордости с Ленинградом
эти люди в истории рядом.

В этой бедности гордой – победность.
В этом будущего черты,

если все-таки в гордую бедность
люди выбились из нищеты.

Ханой, январь 1972

Вьетнамская самодеятельность