Собрание сочинений

Гегемон Серегин читает, например, в газете «Молодой рабочий», среда 11 сентября этого года, № 109 (Сталино), такой отрывок: «Ориентируясь на квалифицированного рабочего-зрителя, [следует! подавать оформление условно-реалистическое, вводя в оформление элементы конструктивизма, то есть применять определенную рационализацию как в костюмах актеров, так и в декорациях» (выделено мною. – И.Т.).

Это пишут перед открытием сезона.

«Буза!?»

Какая может быть «рационализация» при такой «философии»!?

Что значит «условно-реалистическое»? Теоретически – это абсурд и ничего означать не может, а практически – это заслон, за который прячутся политически опустошенные режиссеры.

Ясно, что рабочий театр должен подымать свою работу рациональными способами, а не как-нибудь.

Это – факт реальный и безусловный.

Такой должна быть работа театра: безусловной и реальной.

По театральному фронту много бродит людей, искалеченных философией. Одна из них под именем «условного реализма» распространилась из московского Камерного театра⁷ по всему Союзу; к сожалению, это ерунда попала и на Донбасс.

Гнать такую ерунду надо из Москвы, из Киева, а особенно из Донбасса. Реализм – это прежде всего обычная точка зрения на вещи. Всякое отступление от обычного, от беспринципного, оппортунистического отношения к действительности рассматривается как отход от «реализма» и вызывает дискуссию. Быть «реалистом» и только «реалистом» стало не полезно в нашу революционную эпоху… Поэтому современные реалисты украшают себя разными «условностями», «монументами», «конструкциями», то есть модами… Левый фронт искусства выдвинул вместо всех философий термин функциональности, то есть прежде всего цель, а отсюда – вывод о способах: как? Функциональное, то есть целенаправленное, искусство хочет обосновать себя марксистским пониманием своего дела. Функциональное искусство есть не что иное, как политическая культработа, и ни к какой эстетической группировке не имеет склонности. Надо изучать теорию функционального, политического театра, разрушая спекуляцию оппортунистов. Недостаточное внимание к теоретическим работам готовит почву для поверхностного понимания современности как материала для теоретической спекуляции. «Условный реализм» есть философия «индустриальной бытовщины».

Так, я думаю, можно договориться с т. Серегиным, которого прошу дать нам ответ по затронутым мною вопросам – в «Новую Генерацию».

Актер на трассе *

Агитбригада им. Фирина¹

В нынешнем составе бригада работает с апреля 1931 года.

На слете ударников Беломорстроя² в первых числах мая 1931 года бригада сразу стала на первое место среди всех других бригад, выступивших на слете в порядке вселагерного конкурса.

Это место мы сохранили за собой до конца строительства.

Был в то время т[ак] называемый! «Центральный театр», сорганизовавшийся из профессиональных актеров в Медвежьей горе³ для обслуживания всей трассы канала (мы же работали тогда под руководством т. Афанасьева⁴ в масштабе одного участка), но этот театр был оторван от производства, и весной 1933 года его ликвидировали.

В связи с этим наша бригада вышла за пределы обслуживания Повенчанского участка и, вобрав в себя лучшие силы б!ывшего! Центрального театра, отправилась в рейд по Беломорстрою двумя бригадами С этого времени мы назывались «Агитбаза БелБалтлага»⁵ и принимали участие в огромном производственном, культурном и бытовом подъеме, который для каждого беломорстроевца связан с именем т. Фирина⁶.

Именно на этой работе, то есть работе не только сценической, но и производственной и организационной, в борьбе с отставанием бригад на производстве, в борьбе с неполадками в быту каналармейца⁷, в практической борьбе за перековку бывших соцвредов⁸ большинство наших агитбригадчиков досрочно освободилось и, оставаясь в бригаде как свободные граждане, продолжало под непосредственным руководством т. Фирина свою работу и в завершающий период стройки, и в период сдачи канала правительству, и в период великого «переселения» ударников Беломорстроя на Москанал⁹. В последний раз мы выступали в Дмитрове¹⁰ на слете ударников-беломорстроевцев…

С первых дней своего приезда на Беломорстрой т. Фирин узнал каждого из нас так, что от него не ускользнула ни одна мелочь нашей жизни: он был другом и воспитателем нашим, и коллектив захотел назваться его именем.

На Москву-Волгу мы ехали в двух теплушках с двумя знаменами:

«Повенчанская агитбригада им. т. Фирина» и знамя большевиков Карелии Беломорстрою (для передачи новому строительству).

Теперь большинство агитбригадчиков остается в Москве на производственной учебе, некоторая часть будет на строительстве Москва-Волга инструкторами агитработы.

Успех нашей «Повенчанской» агитбригады мы объясняем себе тем, что к каналармейцам наше обращение всегда состояло из таких слов: