Собрание сочинений

Теперь, когда во всей России с огромной быстротой возникают футячейки, образуя левый фронт искусства, – теперь уже не в том вопрос – футуризм или что-либо другое, – вопрос только внутри самого футуризма, в его внутренней самоочистке.

Нет никакой надобности повторять сказанное московским Лефом, Идеология Лефа должна быть общеизвестной!

Леф в своей Мозгве подвел итоги давно уже сделанного в провинции¹, того, что теперь пошло обратно туда же в провинцию, чтобы второй обновленной волной опять подкатиться к центрам…

В ожидании этой второй волны – следует поразмыслить. Московские теоретики: Арватов², Чужак³, Брик⁴, Третьяков⁵ и др. – нигде по существу своих утверждений – серьезной оппозиции не встретили!

Диспут в Московском Университете⁶.

Вышел Маяковский! В непромокаемом пальто и сердитый, как черт. Крыл всех, долго, здорово и, наконец, охрип!

Кто-то из рабфаковцев подсунул Демьяна Бедного: вот, мол, замечательный поэт! А несколько других – сделали так, что будто Маяковский с этим не согласен!..

Создалась обстановка, удобная для какой угодно демагогии! С одной стороны – заумники, т. е. дело темное, а с другой – Демьян Бедный⁷, светлейший образец утилитарной поэзии! Посередине – Леф: пойдешь налево – «дыр бул щил», направо пойдешь – «классические совершенства» одолеют!

То, что выслушал Леф, зажатый в своей золотой середине, совсем не может быть определено, как оппозиция Лефу: это яростное усвоение Лефа голодными желудками рабфаковцев, пожирание его и… мысль о необеспеченности завтрашнего дня!

Диспут в консерватории⁸: 1500 человек в зале, 800 на улице и 40 на эстраде – явился повторением университетского диспута! Разница только в размерах! Еще более определенный успех Лефа и явный восторг публики при появлении Крученых на фоне безоблачного лефовского утра… Поскольку Леф действительно имеет прочный успех в качестве популяризатора и учителя, – значит, пришло время – Октября в искусстве! Октябрь в политике: прост, логичен, беден фразеологией, понятен сердцу широких масс и страшен самоудовлетворенному интеллекту! Октябрь в 17 году – кому он не представлялся чрезмерным!

Я понимаю, насколько подобное сравнение (коммунизма – с заумной поэзией) должно оскорбить слух… Чей?!. Прежде всего – мой собственный! Нельзя сравнивать несравнимое: коммунизм – дело, оправдавшее себя в жестокой борьбе, дело, подготовившее возможность самой постановки вопроса о какой бы то ни было… поэзии!!! И теперь, когда, одной рукой продолжая борьбу, другой рукой он успевает строить жизнь – и теперь еще искусству принадлежит в нашем организме очень маленькое место!

Но это место растет прямо пропорционально росту Октября!

Если два года тому назад заговаривать о «чистом искусстве» (кавычки обязательны) можно было только со злым умыслом врага революции или при условии того невнимания к жизни, которое свойственно критикам, – то теперь положение становится обратным!

Наша обязанность показать, что футуризма нет… вне зауми! А самой зауми – нет в том, где ее ищут и как будто находят! Эмоционально – никто не может быть врагом заумников! Кто против музыки, против танца?! Лишь бы это было «красиво» или по крайней мере забавно! Кто слышал наши стихи (читать их самостоятельно никто не умеет по причине общей звуковой безграмотности), тот знает, что это во всяком случае – не скучно! Тот знает, что уменье владеть буквой, тембром и ритмом человеческой речи, – на стороне таких мастеров заумной поэзии, как Илья Зданевич, Алексей Крученых, Николай Чернявский⁹ и многих др. Тот знает, что на эстраде никто из поэтов или чтецов конкурировать с ними не может! Причина: вовсе не в «гениальности», а в технике! И наряду с этим, когда выходит на эстраду «поэт», кто не содрогается от пред чувствия острой скуки, более нестерпимой, чем укус пчелы! Увы! – и «футуристы»… тоже кусаются, когда человеческая лапа лезет в их улей за медом!..