Собрание птиц

Пока мы ехали, мои друзья, все утро перед отправлением пребывавшие в нервном возбуждении, постепенно успокоились, и в салоне наступила напряженная тишина. Довольно долго никто не произносил ни слова. Левая рука Нур лежала на моем колене, наши пальцы переплелись. Правой рукой она играла с фарами встречных машин: захватывала их свет и выпускала его на свободу, позволяя ему просачиваться сквозь пальцы. Это зрелище казалось мне завораживающим и успокаивающим.

– Никак не могу отделаться от одной мысли, – вдруг сказала Эмма.

Я вздрогнул от неожиданности.

– От какой? – спросила Нур.

– Почему Каула так заботил вопрос о том, как выбраться из схлопнувшейся петли?

– Гм, – произнес Миллард. Это означало, что он над чем-то задумался.

– Неужели он предполагал и даже ожидал, что в один прекрасный день окажется в такой петле?

– Никто не может ожидать такого, – отрезала Бронвин. – Наверное, он был параноиком и принимал все мыслимые и немыслимые меры предосторожности. Просто на всякий случай.

– Но это какая-то уж слишком специфическая мера, – фыркнул Миллард.

– Видимо, Каул давно знал о существовании пророчества, – вмешалась Нур, «сминая» свет в пальцах, словно кусок пластилина. – И считал, что строчки про «ангела бездны» относятся именно к нему. И, естественно, решил, что ему, так сказать, предначертано очутиться в ловушке.

– А что, если катастрофа была частью его плана? – не унимался Миллард. Очевидно, он собирался проверить на нас свою новую теорию. – Вдруг Каул хотел, чтобы его завалило обломками Библиотеки Душ…

– Ну, это просто смешно, – возразил я. – Он вовсе не хотел, чтобы это произошло. Он был в ярости.

– А может, ему нужно было, чтобы мы подумали, будто он в ярости?

– Хватит, – вмешался Енох. – Вы, ребята, похоже, совсем рехнулись.

– Подумайте об этом. – Миллард говорил совершенно серьезно. – Он без конца твердил о древних могущественных странных, о том, что их можно рассматривать как самое чистое проявление странного мира, и так далее, и тому подобное. Вот зачем ему нужна была Библиотека – чтобы отыскать там силу и присвоить ее. Он обнаружил, что единственной возможностью обрести власть была «смерть» под обломками, а потом воскрешение, второе рождение.

– Второе рождение, – громко прошептала Эмма. – Как бог…

У меня мурашки побежали по коже.

Мисс Сапсан раздраженно звякнула спицами.

– Мой брат был сумасшедшим с извращенной психикой, маньяком, охваченным жаждой безграничной власти. Но богом он не был и никогда им не станет.

– Тем не менее Каул долго готовился к этому, – сказала Эмма. – Все они готовились.

– Даже если и так, он пока не вернулся, и мы не допустим его возвращения. Поэтому хватит сочинять жуткие сказки, не имеющие реальной основы, и пугать самих себя до полусмерти.

– Да, мэм.

– Свенсон, почему бы вам не включить радио?

Водитель щелкнул выключателем, из динамиков полилась какая-то попсовая песня – что-то о расставании и разбитом сердце. Я услышал, как Эмма вздохнула.

Нур прижала пальцы к губам и выдохнула призрачное облачко света. Оно тут же расползлось по стеклу и растворилось, словно полоса тумана.

Когда-то Хопуэлл, наверное, был небольшим, но процветающим городом, однако сейчас его с трудом можно было назвать населенным пунктом. Мы проехали мимо руин промышленного здания; потом потянулись мрачные безлюдные улицы с пустыми парковками и обветшалыми домами. Хопуэлл возник вместе с Ржавым поясом[10] и ушел в прошлое вместе с породившей его индустриальной эпохой. В окрестностях, наверное, можно было насчитать сотню таких же мертвых городов.

Я изо всех сил напрягал «шестое чувство», стараясь уловить присутствие пусто́ты. Все мы внимательно смотрели по сторонам, чтобы не упустить тварей, машину, брошенную у входа в петлю, или еще что-нибудь необычное. Мы понятия не имели, побывали здесь враги или нет. Может быть, они уже приходили сюда и ушли задолго до нас, думал я. А может, мы вообще напрасно приехали в Хопуэлл. Пока мы ничего не обнаружили, кроме куч мусора и густых зарослей кустарника, где можно было бы спрятать машину. Но подобных мест было очень много, у нас не хватило бы времени обыскать их все.

К моему удивлению, вход в петлю поднимателей мертвых находился вовсе не на кладбище и не в похоронном бюро, как можно было бы ожидать. Мы подъехали к небольшому парку в центре Хопуэлла – это было единственное хорошо освещенное и ухоженное место во всем городе. Посреди парка возвышался каменный обелиск. Чтобы попасть в петлю, нужно было пройти в дверь, скрытую в его основании.

Дождь начал стихать. Водители остановили машины на некотором расстоянии от границ парка и ждали, пока имбрины совещались.

В итоге было решено войти в петлю всем вместе.

Мы побежали по мокрой траве к обелиску. Бронвин с силой дернула дверь, и за ней открылся вход во мрак. На гранях обелиска я заметил бесконечные ряды имен.

Вечная память.

За дверью находилось какое-то тесное помещение. Места здесь хватало только для двоих. Мне предстояло идти первым, чтобы проверить, не поджидают ли нас в петле пусто́ты. Нур отправилась со мной.