Читаем Собрание писем полностью

Р. S. А касательно келлий, мать N: живите до тепла, как живете, а там как Бог устроит. — Вперед надолго не следует задумывать и заботиться о внешнем; а вот о чем следует и должно позаботиться всячески, чтобы из самоугодия не мешать спасению ближняго, и миру его душевному, и успеху духовному. — За это отдадим великий ответ Богу, если не будем осторожны. — Долг христианский содействовать спасению ближняго, а не препятствовать. — Не должно забывать о юродивых девах и того, за какия страсти оне лишились чертога небеснаго.

<p>85. Скорби научают терпению, а терпением достигается спасение</p>

Ты спрашиваешь, почему по пострижении надобно понести скорби? И вообще ко всем Господь во Евангелии говорит: «в терпении вашем стяжите души ваши».

Кольми паче слова Господни о терпении приличны, давшим обеты особенные для удобнаго стяжания души своей. — Терпению же нельзя научиться без скорбей, как говорит св. апостол Павел: «скорбь соделывает терпение, терпение же искусство, искусство же — упование, упование же не посрамит». И св. Исаак Сирин говорит: Господь мог бы избавить нас от зла и иным образом: но чтобы научить нас любви, Он предал за нас Единороднаго Сына Своего на страдания и распятие. — Из этого можем видеть, что любовь и терпение (которыя без смирения не бывают) для нас нужнее всего.

<p>86. Наставление об отношении к старцу</p>

Чадце мое не толковитое — мать N! Удивляюсь тебе не мало, как ты, при твоем природном уме, мало имеешь дельнаго соображения. После того, что написал тебе о. N, опять мне пишешь: «как бы было хорошо, если бы я дозволил тебе относиться к о. N».

Прочти опять его письмо и вникни и разбери, что пишет тебе о. N, именно, что неудобно иметь двоякое отношение. — Писать же к нему я никогда тебе не запрещал, вполне будучи уверен, что он посоветует тебе всегда полезное, как опытный духовный муж.

Пишешь еще, чтобы между нами не было посредников! — Мне они не нужны; а ты сама их набираешь своими необдуманными, неосновательными действиями и потом праведно терпишь от них нарекания и укоры, как, например, от м. N. — Сама ты с нею завела дело, то продавая, то отдавая ей внаем свои келлии, то опять отказывая, а после на меня сваливаешь вину какого-то небывалаго посредничества. Веди себя основательнее, без странных выходок, и тогда не будет никаких мнимо посредствующих лиц. — Досаждения же разныя монах обязан переносить и без поводов с своей стороны, а за то, что давал обеты все скорбное нести. Опять о правиле спрашиваешь!

И от. N подтвердил мое мнение, что лучше не великое правило иметь, да постоянно исполнять оное, нежели много с перерывами совершеннаго оставления. — Напиши сама себе по силам правило и то, как тебе удобнее исправлять оное, и пришли мне на разсмотрение.

Наконец скажу: пора уже тебе научиться отвергать помыслы неверия; не всегда же путаться в этом.

<p>87. О непрерывности четочнаго правила</p>

Записку и от 8 февраля письмо читал, да уж вы заметали меня письмами, да длинными. — Помози Господи по последнему письму исправиться. — Правило четочное лучше исправляй по обычному; потому что лучше, когда источник непрестанно течет хоть понемногу, нежели много с перерывами.

<p>88. Течение благочестивой жизни в покаянии, чистоте и совершенстве. О молитве Иисусовой</p>

Сестры о Господе!.. Письма ваши от 30 марта, и 1–4 и 7 апреля получены. По краткости времени на все ответствую вам словами св. Исаака Сирина, который в слове 48 говорит, что все течение благочестивой жизни заключается в трех сих: в покаянии, в чистоте и совершенстве. — Что есть покаяние? оставити первая, т. е. согрешения и скорбети о них. — Что есть чистота? Вкратце: сердце милостиво о всяком созданном естестве. — Что есть совершенство? Глубина смирения.

Вопрос: что лучше, совершать обычное правило или проходить Иисусову молитву? Ответ: лучше исполнять и то и другое; потому что под правилом жили и не оставляли онаго великие мужи, каков был Антоний В. и преп. Зосима, видевший Марию Египетскую. — Стоя в церкви, должно слушать внимательно пение и чтение церковное, и кто может, не должен оставлять при этом и молитвы Иисусовой, особенно когда не хорошо и невнятно слышно чтение церковное. — Молитва Иисусова по научению св. отцев прилична, когда человек идет, или сидит, или лежит, пьет, ест, беседует или занимается каким рукоделием, кто может при всем этом произносить молитву Иисусову со смирением, тот не должен оставлять оной; за оставление же укорять себя и каяться со смирением, но не смущаться; потому что смущение, какое бы оно ни было, есть признак тайной гордости и доказывает неопытность и неискусство человека в прохождении своего дела.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература