Читаем Соблазны бытия полностью

Венеция предложила отправиться туда не сегодня, а завтра утром. Адель немного расстроилась, но желание поехать в универмаг у нее не пропало. На следующее утро она купила там три костюма, платье, жакет и четыре пары туфель.

Доктор Каннингем был доволен.

После пятого сеанса Адель изъявила желание пригласить Венецию, Селию и Нони с Лукасом на обед, чтобы просто сказать спасибо. Говоря о гибели Барти, она не могла удержаться от слез, но трагедия не повергла ее в новую депрессию. После шестого и последнего сеанса Адель призналась, что сейчас ей больше всего хочется взять фотоаппарат и отправиться снимать.

Через неделю она объявила, что собирается в Париж повидать мадам Андре, и спросила, не поедет ли Венеция с ней.

* * *

– Венеция, теперь я знаю, что́ мне надо сделать. Это я должна была бы сделать еще много лет назад. Мне нужно встретиться лицом к лицу с призраками. Такое ощущение, что я все время убегала от них, от воспоминаний, от того, что тогда действительно произошло, и от причин своего поступка. Думаю, если я поеду туда и снова увижу те места, мне полегчает. Жаль, я уже не смогу повидаться с Бернаром Тувье. Помнишь, он написал мне про гибель Люка? Бернар умер. Но мадам Андре жива. Дорогая, ты поедешь со мной? Я тебя очень прошу.

Венеция ответила, что поедет. На следующий день Адель позвонила ей. Голос сестры звенел от радости: Лукас тоже хочет поехать с ними.

* * *

Джейми Эллиотт смотрел на сидящего напротив Чарли. Чувствовалось, он тяжело переживает гибель Барти. Его лицо было бледным и изможденным. Джейми проникся сочувствием к этому человеку, что не помешало ему заметить прекрасный, явно сшитый на заказ костюм Чарли, тонкую шелковую рубашку, мокасины от Гуччи и золотые часы «Ролекс». Помнится, в их первую встречу Чарли явился к нему в рубашке с обтрепанными манжетами и в стоптанных ботинках.

Чарли сам попросил о встрече:

– Хочу поговорить о будущем Дженны. Просто поговорить, в неофициальной обстановке. С глазу на глаз. Я пока не вижу необходимости встречаться с другими попечителями. Но вы дядя Дженны, и я подумал, что нам стоит поддерживать более тесные отношения.

– Согласен. Правда, я не вижу особых тем для обсуждения, – сказал Джейми. – Дженна еще несовершеннолетняя, и пока ей не исполнится двадцать один год, мы будем заботиться о ее интересах. Вы, будучи ее отчимом, делаете то же самое. Каждый день. И делаете это со всей душой. Она вас очень любит. Недавно мы с Дженной ужинали, и она с восторгом отзывалась о вас.

– Рад это слышать. Я делал и буду делать все, что в моих силах, чтобы помогать Дженне пройти… через все это.

– Не сомневаюсь. В данный момент, насколько я понимаю, ваше финансовое положение достаточно устойчиво.

– Вы о доходах моей новой компании? Увы, они просто ничтожны.

– В общем-то, я имел в виду повседневные расходы. Ваша забота о Дженне включает в себя и материальную сторону.

Джейми несколько удивился, что Барти не изменила существовавший порядок вещей и не попросила его или Кайла сделать это. Но отчим и падчерица не разыгрывали спектакль. Они искренне любили друг друга. Забота Чарли о Дженне тоже не была показной. Вряд ли Дженне понравится, если попечители начнут вмешиваться в ее жизнь. Бедная Барти. Джейми откашлялся и снова поднял глаза на Чарли.

– Да, моя забота о Дженне включает в себя и материальную сторону. И мне хотелось бы, чтобы ее нынешняя жизнь претерпела как можно меньше перемен. Я бы очень хотел, чтобы она продолжала учиться в Дана-Холл. Насколько я понимаю, учеба оплачивалась из первоначально созданного фонда. Я говорю о том фонде, который никак не зависит от завещания.

– Да. Попечительский совет будет и дальше оплачивать ее школу.

– Помимо школы, существуют и другие расходы. Одежда, карманные деньги, содержание пони и так далее.

– Да. Все эти расходы действительно существуют. Разумеется, нам придется создать что-то вроде системы непосредственного управления и, пока завещание не будет утверждено, оплачивать все счета непосредственно из имеющихся денег. Все хозяйственные расходы, расходы на еду и обслугу тоже будут оплачиваться из фонда. Полагаю, что оплату учебы Кэти и другие необходимые расходы вашей дочери вы возьмете на себя. Надеюсь, ваша зарплата в компании это позволяет.

– Естественно. Но в данный момент моя компания не приносит мне баснословных доходов. Бизнес требует постоянного внимания, а мне, как вы понимаете, пришлось заниматься совсем другими делами. Однако в течение ближайших нескольких месяцев я надеюсь все вернуть в рабочее состояние.

– И я надеюсь, что вы это сможете, – сказал Джейми.

– Скажите, а что будет с издательством? С «Литтонс»?

– С «Литтонс»? – переспросил Джейми, явно удивленный вопросом Чарли. – Я не совсем понимаю, о чем именно вы спрашиваете?

– Кому теперь перейдут акции? Я, знаете ли, слабо разбираюсь в таких делах.

– Это станет известно лишь после утверждения завещания. Пока могу лишь сказать, что половина акций уже находится в фонде Дженны.

Перейти на страницу:

Все книги серии Искушение временем

Наперекор судьбе
Наперекор судьбе

Вторая книга трилогии «Искушение временем» – «Наперекор судьбе» – охватывает почти два десятилетия. Беззаботные двадцатые годы… и тридцатые, когда над Европой сгущаются тучи…Повествование начинается с празднования восемнадцатилетия дочерей Селии – восхитительно красивых сестер-близнецов Адели и Венеции Литтон. Им кажется, что мир вращается вокруг них, а свое привилегированное положение в обществе они принимают как должное. Совершенно по-иному складывается жизнь Барти Миллер – воспитанницы Селии, выросшей в ее доме. В дальнейшем Барти не раз наткнется на невидимый барьер, отделяющий ее от «настоящих» Литтонов… Поколение Барти и сестер-близнецов постепенно входит во взрослую жизнь.И прежде чем герои пойдут наперекор судьбе, каждому из них придется принять вызов, брошенный им судьбой. Всем им придется научиться жить и выживать, сохраняя в себе человека, способного помогать, сострадать и любить…Впервые на русском языке! Перевод: Игорь Иванов

Пенни Винченци

Проза / Историческая проза / Современная проза

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза