Читаем Соблазны бытия полностью

– А должен бы представлять, поскольку это его жена. Но мы не будем уходить в сторону. Важнее всего то, что тебя поймали… – Ник вдруг умолк и посмотрел на Майка. Майк отхлебнул пива и поперхнулся. Ник едва сдерживал смех.

– Что это с вами? – сердито спросила Иззи.

– Извини, дорогая. Я хотел сказать, что тебя поймали в пикантной ситуации.

– Ты не это хотел сказать! – Иззи наградила его еще одним испепеляющим взглядом. – Ты хотел сказать, что меня поймали со спущенными штанами. Ошибаешься. Я же рассказывала, как все произошло. – Иззи непроизвольно хихикнула, потом замолчала. Ее тоже душил смех вперемешку со слезами.

– Вот так-то лучше, – улыбнулся Ник и обнял ее. – Теперь ты сможешь простить себе эту историю. А то послушать тебя, так ты чуть ли не убийство замышляла, хотя на самом деле это был всего-навсего роман с почти разведенным мужчиной. И что в твоем романе ужасного?

Иззи перестала смеяться:

– А ужасного в нем то, что жена Джорди была моей лучшей подругой. Всю свою жизнь, с самого детства, я видела от нее только хорошее.

– Я тебя понимаю. Тут действительно все очень серьезно. Но, судя по твоим рассказам, эта женщина сама во многом виновата. Ее сын был совершенно неуправляемым, упорно не желал ладить с Джорди, а она ставила сына на первое место. Так чего же удивляться, что в один прекрасный момент Джорди собрал вещички и ушел? Она что, наивна? Или глупа?

– Мальчики, не торопитесь с выводами, – вступилась за Адель Иззи. – Вы многого не знаете. Во время войны ей пришлось очень тяжело.

– Во время войны? Дорогая, война закончилась более двенадцати лет назад.

– Я знаю, но… – Иззи пришлось рассказать им про жизнь Адели в Париже и про Люка.

Оба внимательно слушали.

– А что ты скажешь про ее дочку? – спросил Майк. – Девица такая же, как ее брат? У нее тоже были стычки с отчимом?

– Нет. Она его обожала.

– Так. Интересно. Тогда получается, что сын этой Адели – шмук еще тот. Думаю, здесь ты спорить не станешь. И если твоя подруга этого не понимает, она просто запуталась и ей позарез необходима помощь психиатра. Знаешь, Иззи, я начинаю думать, что в случившемся не виновата ни ты, ни твой ухажер. Главная виновница – Адель. Тяжелая она дама.

– Ну что вы на нее ополчились? – застонала Иззи. – Она…

– О’кей. Можешь нам не рассказывать. Она живое чудо, помесь Марии Магдалины с Жанной д’Арк. Оставим ее в покое. Леди Изабелла, ты угодила прямиком в осиное гнездо. Тебе нужно поскорее выбраться оттуда, пока тебя не искусали вдоль и поперек. Позволь нам позаботиться о тебе, чтобы с тобой не случилось новой беды. Допивай бурбон и двинули в другое заведение, где можно поесть. Как насчет тарелки чоп суи?

Иззи впервые за прошедшие дни ощутила голод.

– Вы очень добры ко мне, – сказала она.

– Дорогая, сейчас наш черед. В свое время твоя доброта нас спасла.

* * *

– А почему бы тебе не пригласить отца сюда? – предложил Ник. – Напиши ему, что хочешь встретить Рождество в Нью-Йорке. Если надо, мы присоединимся и поможем ему весело провести время.

– Он вряд ли согласится, – сказала Иззи, медленно пережевывая эту идею.

– Хочешь пари?

* * *

– Я подумываю на Рождество отправиться в Нью-Йорк, – сказал Себастьян.

– Захотелось повидать Иззи? Прекрасная мысль. Я могла бы поехать с тобой.

– Селия, во-первых, тебя не приглашали, а во-вторых, ты еще недостаточно окрепла. Я и сам толком не знаю, поеду или нет. Иззи пишет, что уступит мне свою кровать, но предупреждает, что кровать особым удобством не отличается. Вдобавок в ее квартире довольно холодно.

– Какой ужас!

– Да, но мне нравится сама мысль. Я люблю Нью-Йорк и мне хочется побыть с Иззи.

– Ты мог бы остановиться у Барти.

– Мог бы, но не хочу обижать Иззи. К тому же я сомневаюсь, что выдержу Рождество в обществе Чарли.

– Я бы не выдержала. Остается лишь надеяться, что Барти с ним хорошо.

– Остается, – поддержал ее Себастьян.

<p>Глава 26</p>

Глупо, конечно, завидовать собственному мужу, но именно это чувство с недавних пор владело Элспет. Ее зависть была в основном профессиональной, хотя иногда доходило и до личной.

Жизнь их семьи коренным образом изменилась. Возвращение в Лондон было подобно чуду. Замечательная квартира в Баттерси, постоянные встречи с подругами. У Элспет исчезли причины жаловаться на одиночество и оторванность от мира. Сесилия подрастала и все больше радовала родителей. Ей был уже почти годик, и она быстро ползала на своих маленьких толстеньких коленках. Настоящий ангел: темные глаза, вьющиеся волосы. Целиком в породу Литтонов. Элспет даже немного пугало, что дочь была точной копией ее самой в младенческом возрасте. Кейр признался: иногда ему кажется, что Элспет произвела ребенка посредством партеногенеза, без его участия.

И все-таки сколько бы радости ни доставляла эта очаровательная малютка, возиться с ней – вовсе не то же самое, что работать. Ненагруженный мозг атрофируется, как бездействующие мышцы. Вдруг ей будет уже не восстановить прежнюю умственную форму? Элспет не раз с тревогой думала об этом.

Перейти на страницу:

Все книги серии Искушение временем

Наперекор судьбе
Наперекор судьбе

Вторая книга трилогии «Искушение временем» – «Наперекор судьбе» – охватывает почти два десятилетия. Беззаботные двадцатые годы… и тридцатые, когда над Европой сгущаются тучи…Повествование начинается с празднования восемнадцатилетия дочерей Селии – восхитительно красивых сестер-близнецов Адели и Венеции Литтон. Им кажется, что мир вращается вокруг них, а свое привилегированное положение в обществе они принимают как должное. Совершенно по-иному складывается жизнь Барти Миллер – воспитанницы Селии, выросшей в ее доме. В дальнейшем Барти не раз наткнется на невидимый барьер, отделяющий ее от «настоящих» Литтонов… Поколение Барти и сестер-близнецов постепенно входит во взрослую жизнь.И прежде чем герои пойдут наперекор судьбе, каждому из них придется принять вызов, брошенный им судьбой. Всем им придется научиться жить и выживать, сохраняя в себе человека, способного помогать, сострадать и любить…Впервые на русском языке! Перевод: Игорь Иванов

Пенни Винченци

Проза / Историческая проза / Современная проза

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза