Соблазни меня в сумерках

 – Расскажи ей все, – сказала она наконец. – Ей можно доверить мои секреты. И твои.

Гарри кивнул, пораженный ее согласием.

 – Есть еще одно одолжение, о котором я хотел бы попросить тебя. Я понимаю причины, по которым мы не можем признавать друг друга на публике. Но, надеюсь, наедине ты позволишь мне вести себя как твоему брату.

Кэтрин уставилась на него круглыми глазами, слишком потрясенная, чтобы ответить.

 – Не обязательно посвящать в это остальное семейство, пока ты не будешь готова, – сказал он. – Но я предпочел бы не скрывать наше родство, когда мы наедине. Ты вся моя семья.

Кэтрин, не снимая очков, утерла слезинку, скатившуюся из глаза.

Сочувствие и нежность захлестнули Гарри, чувства, которые он никогда раньше не испытывал. Обняв ее за плечи, он притянул ее к себе и ласково поцеловал в лоб.

 – Позволь мне быть твоим старшим братом, – шепнул он.

Кэтрин проводила его изумленным взглядом. После его ухода она осталась сидеть на скамье, прислушиваясь к жужжанию пчел, щебету стрижей и звонкой песне жаворонка. Она дивилась изменениям, которые произошли в Гарри, опасаясь, что он затеял какую-то игру. Хотя вряд ли. Эмоции, написанные на его лице, выражение его глаз – не могли быть притворством. Он говорил искренне. Но разве может человек настолько измениться? Возможно, размышляла она, все дело в том, что Гарри не столько изменился, сколько раскрылся, освободившись от защитных барьеров. Возможно, он становится – или станет со временем – тем человеком, каким он должен был стать изначально. Ибо наконец-то он нашел кого-то, кто ему не безразличен.

Глава 24

Слуга, которого отправили в Стоуни-Кросс за письмами и посылками, адресованными в Рамзи-Хаус, доставил почту к задней двери, где отдыхали Уин и Поппи, расположившись в шезлонгах, вынесенных из дома на вымощенную кирпичом террасу. Самый большой пакет был адресован Гарри.

 – Очередная порция отчетов от мистера Валентайна? – поинтересовалась Поппи, потягивая сладкое красное вино.

 – Похоже... – усмехнулся Гарри. – Кажется, в мое отсутствие дела в отеле идут блестяще. Пожалуй, мне следовало раньше взять отпуск.

Меррипен подошел к Уин и взял за подбородок.

 – Как ты себя чувствуешь? – мягко спросил он.

Она улыбнулась, глядя на него снизу вверх.

 – Великолепно.

Нагнувшись, он поцеловал Уин в белокурую макушку и уселся на ближайший стул. Было видно, что он старается свыкнуться с мыслью, что его жена ждет ребенка, но каждая клеточка Уин излучала беспокойство за нее.

Гарри занял другой стул и вскрыл пакет. Прочитав первые несколько строк, он издал недовольный звук и поморщился:

 – Боже правый.

 – В чем дело? – спросила Поппи.

 – Один из наших постоянных гостей, лорд Пенкэрроу, нанес себе увечье прошлым вечером.

 – О Боже. – Поппи нахмурилась. – Он такой милый старый джентльмен. Что случилось? Он упал?

 – Не совсем. Он съехал по перилам главной лестницы со второго этажа на первый. – Гарри покачал головой. – Все бы ничего, но лорд Пенкэрроу врезался в скульптурную фигуру, завершавшую балюстраду.

 – Зачем человеку на восьмом десятке кататься на перилах? – в замешательстве спросила Поппи.

Гарри иронически улыбнулся:

 – Полагаю, он был навеселе. – Он прочитал еще несколько строк. – По мнению доктора, он скоро поправится.

 – А других новостей нет? – с надеждой спросила Уин. – Более радостных.

Гарри откликнулся на ее просьбу, прочитав вслух:

 – «К сожалению, должен сообщить вам о еще одном происшествии, имевшем место в пятницу в одиннадцать часов и касающемся...» – Он замолк, пробежав глазами страницу.

Прежде чем он овладел своим лицом, Поппи успела понять, что произошло что-то очень серьезное.

 – Ничего интересного, – сказал он, избегая ее взгляда.

 – Можно взглянуть? – мягко спросила Поппи, протянув руку.

Его пальцы крепче сжали страницу.

 – Не стоит.

 – Позволь мне взглянуть, – настойчиво произнесла она, потянув за лист бумаги.

Уин и Меррипен притихли, обменявшись взглядами. Откинувшись в шезлонге, Поппи взглянула на письмо.

 – «...касающемся мистера Бейнинга, – прочитала она вслух, – который появился в холле «Ратледжа» в нетрезвом состоянии, настроенный весьма воинственно. Он потребовал, чтобы его проводили к вам, и отказался верить, что вас нет в отеле. К нашему ужасу, он принялся размахивать, – она остановилась, чтобы перевести дыхание, – револьвером и сыпать угрозами в ваш адрес. Мы попытались препроводить его в контору, чтобы уладить дело наедине. Произошла стычка, и, к несчастью, мистер Бейнинг успел выстрелить, прежде чем я разоружил его. Слава Богу, никто не пострадал, хотя постояльцы были обеспокоены, а потолок конторы нуждается в ремонте. У мистера Лафтона, напуганного происшествием, случился сердечный приступ, но доктор прописал ему дневной отдых и сказал, что к завтрашнему дню он поправится. Что касается мистера Бейнинга, то его благополучно доставили домой, и я взял на себя инициативу заверить его отца, что никаких претензий не будет предъявлено, поскольку виконт казался весьма озабоченным возможным скандалом...»

Поппи замолчала, чувствуя себя больной. Несмотря на пригревавшее солнце, ее охватил озноб.