Соблазн и закуски

– О, боже. Я отправила Джиму фотографию своих сисек, – простонала я, чувствуя, как к горлу подкатывает новая волна тошноты.

– А еще ты заблевала парковку возле отделения скорой помощи, написала завещание на салфетке из «Бургер-Кинг» и попросила кассира его заверить.

Все. Я больше не пью.

– Ну почему я не из тех счастливчиков, у которых после пирушек бывают провалы в памяти? Было бы очень кстати не вспоминать все это, – пробормотала я.

Матрас рядом со мной прогнулся, и в следующее мгновение вокруг меня обвилась рука Картера, а перед глазами появилась вышеупомянутая салфетка.

– Прости, крошка, но на случай провала в памяти у меня имеется доказательство твоей глупости, – со смешком сказал он. Я выхватила у него салфетку и скосила глаза на покрывающие ее каракули.

«Не хочу помирать. Не хочу. Да будет эта бургеркинговская салфетка моим завещанием, БЛЕАТЬ! Картошка здесь, кстати, полный отстой. Если я умру, не кормите моего сына своей дерьмовой картошкой. И не отдавайте его тому извращенскому педофильскому королю из вашей телерекламы. Ребята, вы вообще в своем уме? Что за хренотень с этим типом? У него нормальное тело, но пластмассовое лицо, и он всегда улыбается. Чуваки, так не делается. Серьезно. Ой. У меня что-то жужжит в ушах.»

Может, мне вчера подсыпали наркоту? Было бы неплохо обвинить в случившемся что-то другое, а не свое кошмрное пьянство.

– Вау. Мда. Ну ладно, на самом деле я собиралась поднять вопрос о том, чтобы составить настоящее, заверенное юристом завещание и оформить Гэвину новое свидетельство о рождении – с твоим именем, – объяснила я. – Очевидно, стоило это сделать до того, как упиваться до полусмерти.

– Ну, к счастью я неплохо понимаю твой пьяноболтунский. Пусть ты и не вполне осознавала, что несла вчера, но было ясно, что для тебя это важно. Клэр, это важно и для меня тоже. Не дай бог, чтобы с нами что-то случилось, однако если это все же произойдет, мне будет спокойнее, если я буду знать, что о Гэвине есть кому позаботиться. В смысле, я знаю, есть твой отец и мои родители, хоть ты с ними и незнакома, но я согласен, что на всякий случай стоит вдобавок подыскать кого-нибудь помоложе. Я знаю, завтра открывается магазин, и ты весь месяц будешь дико загружена, так что мы не сможем сесть и по-настоящему все это обсудить, поэтому я подумал, может заглянем в ближайшие несколько дней к нашим друзьям и поглядим, как они будут вести себя с Гэвином? Устроим им нечто вроде секретного собеседования.

К горлу подступила очредная волна тошноты, но мне пришлось проглотить ее, Поскольку Картер заслуживал моего безраздельного и не омраченного рвотой внимания.

– Поверить не могу, что ты воспринял мою вчерашнюю болтовню всерьез.

Прижавшись ко мне, Картер обнял меня за талию.

– Я всегда вопринимаю тебя всерьез. Даже когда ты шлешь эротические смски нашим друзьям и, заказывая бургер, кричишь, чтобы туда ни в коем случае не плевали, – произнес Картер, целуя меня в висок.

Я поднесла руку к лицу и впервые заметила, что мой средний палец обмотан бинтом.

– Похоже, я чуть было не оттяпала себе средний палец. Будет весело показывать людям фак, когда они станут спрашивать, что случилось, – со вздохом сказала я. – Знаешь, что я сейчас вспомнила? Джим и Лиз сегодня сидят с его маленькой кузиной. Я планировала заехать к ним, чтобы Гэвин мог поиграть с ней, пока мы с Лиз разбираем оставшиеся бумаги. Хочешь с нами? Заодно проведем наше первое сверхсекретное собеседование.

Картер приподнялся на локте.

– О, а можно мне надеть секретное кольцо-дешифратор и придумать нам шпионские псевдонимы? Икибон Снагглвип и Бонанза Чалливаг – как тебе?

Я оглянулась на него.

– Мне придется когда-либо произносить эти имена вслух в присутствии людей, которых мы знаем?

– Только если нашу легенду раскроют.

Он опять откинулся позади меня на подушку, и спустя долю секунды я ощутила задницей его твердый пенис.

– Серьезно? Разговоры о Бонанзе Чалливаг тебя возбуждают? – спросила я со смешком, пытаясь не морщиться, потому что от смеха в животе у меня забурлило.

Рука Картера проникла ко мне под майку и поползла вверх, пока не соприкоснулась с моей обнаженной грудью.

– Меня возбуждает все, что я говорю, думаю или делаю с тобой рядом, – промолвил он мягко.

Я толкнулась в него бедрами и начала тереться задницей о его длину, пока он мял мою грудь и покрывал поцелуями шею. Неожиданно его голова отпрянула от меня, а рука прекратила исследовать мою плоть.

– Ты ведь не собираешься вырвать? – спросил он, а я крепко зажмурилась и стала думать о радугах, котятах и прочих вещах, которые не вызвали у меня тошноту.

Не сработало. Радуги напомнили мне о «скиттлз», огромный пакет которых я слопала вчера перед сном, а при мысли о котятах мне представились блохи и маленькие лотки с маленькими какашками, которые выглядели как посыпанные мелкими камушками батончики шоколада и…

Я соскочила с кровати и едва успела добежать до туалета, где опустошила содержимое своего желудка, которое – вот совпадение – немного походило цветом на радугу.