Соблазн

Моё сердце шкалит и прыгает от радости. Полоумный орган! Вот и все мои принципы к чёрту… Бережно поправляю её волосы. Губы скользят по солёным глазам.

— Вика…

— Ты — врач… — неверяще качает головой. — Прости меня. Я такая дура!

— Есть немного, — пытаюсь пошутить и немного расслабить её.

Но она только крепче сжимает меня и сильнее плачет. Мои глаза закрываются. Не могу преодолеть этот соблазн… И, как одурманенный, отыскиваю её губы.

За дверью её муж, а за ширмой сын…

Супер, Державин! Ты охуенный! Что будешь делать дальше?..

Глава 25 Рефлекс

Илья тихонечко хихикает за ширмой. Меня отпускает. Рыдания, бесконтрольно рвущие мои лёгкие, вдруг затихают. И я растворяюсь в тёплом поцелуе, забывая обо всём на свете. Сердце трепещет… Вдыхаю глубже…

Я практически счастлива! Илюшка в надёжных руках, Стеф уверял, что всё будет хорошо. И я тоже в надёжных руках. Меня отпускают безнадёга, ревность, страх и боль.

Травматолог!! Это ж надо…

Стеф спокоен и уверен. И мне передаётся эта уверенность. А ещё двадцать минут назад мне казалось, что происходит что-то ужасное и неисправимое. И вообще моя жизнь ужасна!

Отрываюсь от ласковых губ Стефа. Его ладонь успокаивающе скользит по моей спине.

— Степан Дмитриевич? — жалобно свожу я брови домиком, пытаясь улыбнуться сквозь слёзы. Беспрерывно хочется извиняться.

— Клиенткам меня не сдавай, — пытаясь улыбаться, подмигивает он. Выходит немного вынужденно. Брови хмурятся.

— Нет ведь никаких «клиенток», да?

— Ну почему? Клиентов хватает… — даёт мне свою визитку частной клиники. — Но если ты об интим-услугах, то не оказываю.

— А тогда?..

— Тогда… — вздыхает он.

Дверь неожиданно открывается. Мы синхронно разлетаемся. Медсестра…

— Марина, заполни документы, — бросает он.

Уходит за ширму… Медсестра смотрит на меня с интересом. Видела, как он обнимал меня? А мне не стыдно!

Нет, стыдно конечно… Но не за это.

Перевариваю всё, что было между нами с самого начала, невпопад отвечая на вопросы медсестры. Слышу негромкий голос Стефа. И мне не хочется, как обычно, контролировать каждый шаг врача, я ему доверяю. Я помню его руки, пальцы… аккуратные, волшебные… Он сделает всё максимально щадяще. Если я буду нужна им, он меня позовёт. Но он не зовёт. Слышу вскрик Ильи и опять успокаивающий голос Стефа. Сын не рыдает.

Слава Богу, что мы попали именно в этот травмпункт!

С любопытством заглядываю за ширму.

— Пирожок, ты как?

Увлечённо играет в какие-то стрелялки. Стеф перетягивает ему стопу.

— Мамочка, а можно мы тут ещё побудем? Я хочу поиграть. Пожалуйста! — страдальчески поднимает бровки. — Я не скажу папе…

Стеф поднимает на меня хмурый взгляд:

— И много вы не говорите папе?

— Много… — признаюсь я.

— Степан Дмитриевич, укус собаки здесь. У хирурга занято, — доносится из-за ширмы.

— Обрабатывай, ставь сыворотку. Я ещё не закончил. Потом к хирургу…

Сажусь на кушетку, прижимая к себе сына. Стеф, застыв взглядом в пространстве между нами, крутит в руках пачку сигарет. Из-за ширмы — голос мужчины и медсестры.

А мы молчим… периодически встречаясь виноватыми взглядами. Дверь кабинета хлопает.

— Вик, — сглатывает он. — Я тогда накосячил… Ты на таблетках?

Киваю, опуская глаза. От воспоминания его «косяка» бросает снова в краску.

— Точно?

— Мхм…

Илья, улавливая атмосферу, вдруг отрывает от экрана глаза. Смотрит на нас по очереди. Стеф ему улыбается. И совершенно неожиданно Илья выдаёт, доверчиво глядя ему в глаза:

— А папа маму ударил.

Улыбка на лице Стефа застывает.

Задохнувшись от стыда, я открываю рот, чтобы это опровергнуть. Отрицательно качаю головой. Это как рефлекс. Мозгами понимаю, что стыдиться надо не мне! А горит внутри так, словно это я опозорилась!

— Из-за тебя, что ли, травма? — кивает Стеф на ступню Илюшки, видимо, пытаясь отыскать хоть какое-то оправдание этому позорному факту.

— Нет! Он с Борисом был…

Сверлит меня требовательным взглядом. Но не выносить же всю ту грязь, что между мной и мужем?

— Из-за меня?! — подскакивает на ноги. — Ты рассказала??

— Нет, — покаянно отвожу взгляд. — Я позвоню с твоего, можно? Батарейка села…

— Куда?

Стук двери.

— Степан Дмитриевич, там отец ребёнка интересуется, скоро ли?

— Скажи: ещё полчаса. Под наблюдением после препарата.

Набираю отца. Скидывает несколько раз подряд. Занят…

Набираю маму.

Смяв в кулаке пачку сигарет, Стеф мечется.

— Да, дорогая? Что-то срочное? Я в гостях! Привет тебе от Галины Павловны…

— Спасибо. И ей привет. Мам… Можно мы с Ильёй у вас поживём?

— Что?..

— Я… ммм… поссорилась с Борисом. Нам некуда поехать.

— Что за бред, Вика? Что значит — поссорилась? Тебе десять лет? Извинись! И вопрос закрыт.

— Я не буду извиняться. Он ударил меня.

— Что ты такое говоришь? Я сейчас ему позвоню и всё улажу.

Мне так неловко. Телефон настроен громко, и Стеф слышит каждое слово, не сводя с меня гневного взгляда.

— Не надо ему звонить! — нервно срываюсь я. — Я всего лишь попросила приютить нас временно.