Собиратель Сухоруков

Вапачиро подскочил ко мне и что-то кричал прямо в лицо, а я не слышал, как будто, обмотанный десятью слоями ваты. Обреченность придавила меня. На Излучное двигалась армада: сотни и сотни врагов. И нет никакой возможности им противостоять. Не знаю кто это: злобные пурепеча, загадочные теночки… или еще какое племя. Наверное, прослышали о стекле – хотя, какая разница! Какая разница, из-за чего нас всех сейчас перебьют.

Всё насмарку. Всё, что строил, планировал.

– Как же глупо, – шептал я чуть слышно. – Как всё бессмысленно.

Тихий скулящий голосок в голове нашептывал, что, может быть, обойдется, что вдруг вся эта толпа плывет по своим делам и пройдет мимо. Глупые надежды ребенка в темной комнате, натянувшего одеяло и надеющегося, что так бабайка не сможет его съесть. Зачем плыть мимо, когда можно разграбить лежащее на пути жирное и сытное селение?

Вокруг меня накопилась уже целая толпа взволнованных людей, которые смотрели на меня, ждали приказов, чудесного спасения – а я стоял также недвижимо с безвольно висящими руками.

«Да очнись же ты, император х**в!!!» – заорал в моей голове Змей. Заорал так, что зазвенело в голове. Или это звон от хлесткой пощечины, которую мне залепил Вапачиро?

– Стража! – хрипло выкрикнул я, и пятерка золотых выросла рядом. – Ты – бегом в Аграбу! Всех воинов сюда. Всех кто есть! Ты – бегом в дом Носача к дежурным, пусть трубят тревогу, не останавливаясь! Остальные: обходите дома и всех посылайте в крепость. Ничего не брать, не задерживаться ни одного лишнего вдоха! Только люди.

Люди. Надо спасать людей. Всё отстроим, всё засеем, лишь бы люди выжили.

Я оглянулся. Разбежались все, кто был рядом. «Штатские» начали проводить эвакуацию без приказа. Мы с Вапачиро подошли к самой воде.

– Сколько их, Серый?

– Я не рассмотрел владыка. С реки не видно всех лодок не разгадеть. Но там точно сидят воины. Много.

Я с легким ужасом смотрел на мельтешащее варево черных пятен, которые с неспешностью слизняка тянулись прямо ко мне. До Излучного им осталось меньше получаса. Заметно меньше. За спиной, в селении, плавно нарастал шум паники: крики, споры, беготня, плач. Загудела раковина, усиливая гнетущее состояние. Казалось, прошло бесконечное количество времени, пока, наконец, я не услышал твердый топот десятков сильных ног – подошли воины. Всё это время я стоял по колено в воде и не мог оторвать взгляда от приближающейся армады. Уже были различимы отдельные люди, сидевшие в лодках. С копьями, щитами, маками, топорами.

Завидев приближающихся золотых и черных, я почувствовал предательскую слабину в ногах. Труднообъяснимое чувство, словно, старший брат вышел во двор, где все тебя обижают. Так захотелось спрятаться за их спинами.

Зарядив себе мысленно вторую пощечину, я выбежал из воды и двинулся к своим генералам.

– Они уже совсем близко. Думаю, мангровые заросли скрыли ваше приближение. Сейчас рассредоточьте воинов: пусть прячутся за домами, прилавками, деревьями. У кого атлатли –выдвинуть вперед. Нападем, как только враги начнут высаживаться.

Затаились. Шум в селении был настолько сильным, что мы не слышали ничего, что происходило на реке. Наконец, первые лодки появились из-за мангры, и сидевшие там чужаки заметили открытый берег. Раздались гортанные команды, около десятка посудин повернулись к нашему причалу. Мне казалось, что я разучился дышать: как вдохнул, увидев их, так и не мог выпустить воздух, покуда первые вражеские воины не ступили на землю. Моя левая рука судорожно стискивала боевую кирку – единственное оружие, которое было с собой.

Враги выбирались неспешно. Рослые, утыканные перьями, они не столько осматривались, сколько смотрели на реку, поджидая остальное войско. Чужаки были так уверены в себе, что во мне неожиданно закипела злость.

«Ну, твари! – рычал в сердце маленький, но очень лютый зверь. – Вы на моей земле! Я вам похозяйничаю!»

– Стреляйте! – закричал я, и в нападающих полетели дротики, камни, пущенные из пращей.

В тот же миг Глыба выскочил из-за угла хижины, затряс здоровенной макатой и ринулся вперед. Через полвдоха за ним бросились все золотые, еще через пол – черные, не желавшие прослыть трусами на фоне своих друзей-соперников.

«Блин… Надо было их из укрытий обстреливать».

Четлане волной покатились на врагов… а те даже не испугались. На берегу их было менее трех десятков против моих полутора сотен. Но чужаки, казалось, обрадовались. Хищно скрючившись, они начали размахивать своим оружием, кто-то заголосил в небеса на непонятном – и пришлые сами двинулись на моих воинов.

Отряды столкнулись с глухим дробным стуком, перешедшим в вопли боли и крики торжества. Я остался позади и плохо видел, что происходит, но непохоже было, что четлане смели врагов. Черные с золотыми сбились в плотную толпу, суетливо воздевая над головой оружие. Это была совсем не та война, какую я рисовал в своем воображении.