Собиратель Сухоруков

– Циль Наукаль, пробуй смешивать песок с различными другими веществами. Возможно, стекло станет другого цвета или еще как-то изменится…

Так, в «Четландии» зародились естественные науки. Перед Лучом разверзлась бесконечность, которую тот с наглостью несведующего решил пройти из конца в конец.

К моему личному огорчению в долгий путь решил отправиться не он один.

– Мне надо идти.

Передо мной стоял Вапачиро: в простом плаще, с копьем в руке и небольшим тюком со всякой всячиной, примостившимся у ноги.

Я опешил.

– Куда надо идти? У тебя какие-то свои дела появились, Серый?

– Нет. Совсем идти. Навсегда, – мой телохранитель уже неплохо освоил четланский, но говорить не любил по-прежнему.

– Но почему? – я даже встал. – Я чем-то обидел тебя?

– Нет. Ты хороший владыка. Я горд, что помог тебе. Но я обещать… обещал только помочь. Помочь в мести. И в трудное время. Сейчас всё хорошо. Я не нужен – мне пора идтить.

– Погоди-погоди! – я не знал, что сказать.

К ужасу своему я осознал, что все эти месяцы воспринимал Серого, как неотъемлемую и естественную реальность. Он всегда рядом, он всегда защитит, на него всегда можно положиться. Чужестранец стал частью моей жизни, которую я даже не замечал порою.

«К хорошему привыкаешь быстро».

А ведь он никогда не обещал, что будет мне служить вечно. Он вообще не обещал служить. Просто вызвался помочь в трудную минуту. Мне вдруг стало мучительно стыдно. Немного было в этом мире людей, на которых я мог опереться в своих делах. И Вапачиро получил от меня взамен меньше всех. Он просто стоял рядом и одним своим существованием гарантировал: никто не ударит меня в спину. Да, и с других сторон тоже.

А это немало.

– Вапачиро… Ты не представляешь, как я не хочу с тобой расставаться. Но я не могу неволить тебя. Как скоро ты собираешься уехать?

– Сейчас.

– Да как же так?! – черная щемящая тоска охватила меня.

– Я покупил лодку. Вещи собраны. Поплыву сейчас.

– Позволь мне отблагодарить тебя за помощь! Что ты хочешь?

– Не надо. Всё есть. Я тебе помог – когда-нибудь ты помогешь мне.

– Конечно! Всегда! В любой день, Вапачиро!

Я все-таки не отпустил его без подарков. Пока с пятеркой золотой охраны мы неспешно шли к пристани, люди Ннаки напихали полный мешок красивых плащей, накидок, добавили хороший нож, маку, кое-что из стекла. Всё это я чуть ли не насильно заставил Серого положить в свою махонькую лодочку.

– И куда ты теперь?

– На север. Помнишь купца-куитлатека? Я помогал ему до твоего. Надо найти. Вернуть долги.

– Как же ты совсем один поплывешь?

– Один – хорошо, – наконец, улыбнулся Серый. – Вокруг тебя всегда много людей. Давит.

Я не удержался и положил левую руку ему на плечо. Вапачиро не удивился и повторил жест. Мы прощались, как равные.

– Помни: здесь ты всегда желанный гость.

Мой бывший телохранитель кивнул. Потом быстро наклонился, ухватившись за борта лодочки, в три шага затолкал ее на глубокую воду, ловко запрыгнул и взялся за весло. Сначала ничего не было видно – скрывала мангра – но вскоре лодочка появилась на фоне изгиба скалы. Она бойко шла под самым берегом, избегая стремнины и удалялась всё дальше на северо-запад. С нашей излучины реку видно очень далеко: Вапачиро стал совсем крохотным – и не разглядеть толком – пока, наконец, черная бусина не скрылась за поворотом русла.

Всё это время я стоял, и меня грызла какая-то странная тоска. Серый прав: слишком много людей меня окружает. Но вот таких, с кем легко и приятно – не больше, чем пальцев на здоровой руке.

Одним пальцем стало меньше.

Пялиться на пустую реку дальше не было смысла. Я уже собрался дать отмашку страже и возвращаться… Но черная точка вновь вернулась на серую пасмурную рябь воды.

Лодка.

Теперь она летела по самой середине реки, поминутно увеличиваясь в размерах. Вскоре, я окончательно убедился: это Вапачиро. Стоит на колене, гребет, как за олимпийское золото. Вот он совсем близко: челюсти крепко сжаты, а в глазах – тревога. Я запаниковал.

– Враги! – заорал он еще в полусотне метров от пристани.

А я уже и сам видел. Вдалеке, из-за поворота Великой-Мезкалы, одна за другой стали выплывать мухи. Жирные, черные – они плыли густой толпой, и конца этому потоку не было видно. Десятки и еще раз десятки лодок. Такими караванами купцы не плавают.

Это идет война.

Конец первой части.

Часть II. Лапы ягуара

Глава 16. Я не уйду

Вот и всё. Я отрешенно смотрел на почерневшую от лодок реку, и обе руки моих безвольно висели. Словно, не одну, а обе разбил паралич. Сил совсем не было. Ни сил, ни воли. Я так старательно косился на юго-запад, что даже не думал о севере. Жил себе, наслаждаясь своей проницательностью… Дебил. Зарвавшийся дурак.