Собиратель лиц

— Ага. И это самая маленькая в мире скрипка, которая играет в честь Мартина Дюваля, — он сложил большой палец с указательным. — Такова жизнь, и что? Мы не всегда получаем то, что хотим. Нам разбивают сердце, а потом раны зарастают. Мы же не начинаем все ни с того ни с сего размахивать кулаками.

Он кипел от ярости. Он упрекал себя, что не следил за Элоизой лучше. Он с самого начала знал, что Мартин Дюваль непредсказуем — чёртов волчара со стрелками на брюках.

Конни могла поддаваться чарам его белых зубов и длинных ресниц, сколько ей заблагорассудится, — но он, в свою очередь, так и не смог успокоить своего внутреннего неандертальца.

Его рука задела висящие на ремне наручники. Руки чесались защёлкнуть их на запястьях Дюваля. И снисходительность Элоизы только провоцировала его.

— Мартину всегда было сложно умерить свой пыл, — продолжила она. — Но на самом деле он хороший человек.

— Да очнись уже, Элоиза!

— Ладно, ХВАТИТ. — Она выставила вперёд руку. — Очень мило с твоей стороны, что ты так горячишься из-за меня, и я ценю, что ты приехал, действительно ценю. Но ты мне не отец, понятно? Я сама со всем разберусь.

— Нет, не отец, но если бы им был, то ты бы у меня села под домашний арест!

— Ты сердишься?

— А как ты думаешь? Тебе нужно проверить глаз, он совсем неважно выглядит.

— Непременно.

— Пойдём, отвезу тебя к врачу.

— Нет, спасибо, сама справлюсь.

Она взяла полную чашку кофе из кофемашины и протянула её Шеферу.

Он мгновение помедлил, затем взял её, сделал глоток и попытался дышать ровнее.

Воцарилось продолжительное молчание. Элоиза села за стол.

— Ну что ж… — Шефер сел рядом с ней. — Что такого важного произошло, о чём ты предлагала вчера поговорить?

Он рассматривал её глаз, красный от кровоизлияния. Он поморщился и аккуратно взял её за подбородок, чтобы лучше осмотреть ушиб.

Левое веко заплыло и покраснело, бровь была рассечена ближе к переносице. К счастью, это была всего лишь небольшая ссадина, скрытая бровью. «Уродливого рубца не останется, — подумал он, — во всяком случае, на лице».

— Зачем ты вчера мне написала? — повторил он свой вопрос. — Что ты хотела рассказать?

Элоиза подняла на него глаза и пару раз моргнула.

Шефер видел, что она медлила, что бы там ни было у неё на сердце. Он выжидающе смотрел на неё.

Он узнавал этот взгляд. Ему уже доводилось видеть его раньше.

— Элоиза, — сказал он, отчаявшись, и закрыл глаза. — Что ты на этот раз натворила?

Она поднялась и, не говоря ни слова, вышла в гостиную. Вернувшись, она положила перед ним на кухонный стол два листа. На первом была распечатка из Google-карт с обзором просёлочных дорог, троп и лесного массива в посёлке муниципалитета Одсхерред. Один из районов был обведен красным маркером. На втором листе была фотография амбарной двери из «Инстаграма» Лукаса.

Шефер пристально посмотрел на неё:

— И что это?

— Это место, которое вы ищете, — она указала на фото, — амбар. Он находится где-то здесь.

Она подтолкнула к нему карту.

Шефер ничего не ответил. Он просто смотрел на неё, и комок ярости рос у него в животе.

— Я знаю, что была там, — сказала Элоиза, — и стояла перед этим амбаром не так давно. А в последнее время я нигде, кроме Рёрвиге, не была. Я точно не помню где, но в этом районе. Я обвела его красным, — она кивнула на карту.

Шефер покусывал нижнюю губу, раздумывая. Затем поднял фото ворот амбара. Его голос был сдержанным, но он буравил Элоизу взглядом.

— Откуда у тебя эта фотография?

— А ты как думаешь? — Она встала и отошла к окну, повернувшись спиной к Шеферу.

— Я думал, что могу на тебя полагаться, — в его тоне слышалось разочарование.

— Ты можешь! — Элоиза резко обернулась. — Я же рассказываю тебе сейчас всё, правда? И, как видишь, в газете об этом ни слова. Я никому ничего не сказала. Самое главное — это найти мальчика, не так ли? Вот я тебе и сообщаю, что амбар находится где-то в Рёрвиге. Спасибо за доверие!

— Почему я постоянно вынужден тебе напоминать, что ты работаешь в газете? — устало спросил Шефер. — А не в полиции!

— Я журналист-расследователь. Разница между нашими профессиями не так уж велика: в наличии или отсутствии пистолета.

Их прервал звонок на мобильный Шефера.

— Тема закрыта, — отрезал он и ответил на вызов.

Резкость в голосе Нильса Петера Бертельсена заставила Шефера навострить уши.

— Что такое? — спросил он и вышел в другую комнату, чтобы Элоиза никак не могла их услышать.

— Мы получили ответ от криминалистов по поводу отпечатков на батарее в квартире на Сёльвгаде.

— И?

— Они принадлежат Салаху Ахмеду.

— Кто это?

— Подданный Дании, родился в Ираке, тридцать восемь лет, — ответил Бертельсен. — Приехал в Данию в девяносто третьем году. Работает таксистом, проживает в муниципалитете Видовре с женой и новорождённым ребенком.

— Что у нас есть на него?