Собирающий облака

В душе Нисимы словно прорвало плотину.

Только под конец трапезы разговор немного успокоился.

— Когда господина Сёнто объявили мятежным господином, — объяснила Кенто, — императорские гвардейцы взломали двери в доме и схватили слуг для допроса. Я убежала до их прихода. Ворота охраняли солдаты Императора, и пока не стало ясно, что битва проиграна, они не покидали свой пост. Наши собственные храбрые гвардейцы вернулись в дом так скоро, как это стало возможно, госпожа Нисима. Я не могу осуждать их — никто не знал, что происходит в столице, и если б они вышли из укрытия слишком рано…

— Кенто-сум, я бы завтра же вернулась домой, если б могла. Теперь это дом Сёкана-сума. — Нисима дотронулась до рукава фрейлины. — Но, Кенто-сум, ты фрейлина Нисимы Дома Фанисан, в настоящее время избранной Императрицей. Тебе придется быть здесь со мной, хотя я могу мало, что сказать в пользу этого места. — Уголки рта Нисимы опустились. — Оно лишено юмора и радости, построено на бесчувственных условностях, лишено мужчин и женщин, чьи заботы и думы, — Нисима обвела рукой нарисованные фигуры, — имеют же такую глубину, как настоящие собеседники.

— Госпожа Нисима, — сказала Кенто, — я не осмелюсь влезать в дела Империи, но что касается этих собеседников, мы должны вступить в войну с условностями… — она подбирала слова, — с насмешками над духом, я подниму меч на вашей стороне.

Нисима сжала руку девушки.

— Кенто-сум, ты поднимаешь мне настроение. Я назначу тебя Неофициальным Министром Радости, и на этом поприще ты заслужишь мою бессмертную благодарность.

— Для начала в моей новой должности мы должны найти мужа для вашей кузины. Это сделает ее более радостной, я уверена.

— Кицуры-сум?

— Конечно. Она не делается моложе, моя госпожа, — Кенто на секунду задумалась, — хотя, кажется, становится прекраснее. Муж, несомненно. Она ищет супруга, даже пока мы говорим.

— Ух, — произнесла Нисима. — Кто подходит, как ты думаешь?

Кенто поставила чашку на стол.

— Ваш брат, конечно, самый достойный господин из тех, что я знаю, моя госпожа.

— Но Сёкан-сум знает Кицуру всю жизнь, — слабо возразила Нисима.

— Разве он не находит ее очаровательной? Нисима на секунду задумалась.

— Не похоже, чтобы хоть один человек в Империи не подпал под ее чары. Конечно, он не посвящает меня в подобные вещи.

— Если не господин Сёнто, тогда, может, господин Комавара?

— Нет, Кенто-сум, не подходит.

— Но, госпожа Нисима, подумайте: господин Комавара — герой войны. Он, конечно, вознагражден за это, большие имения, милость Императрицы, правительства. Каждая молодая женщина в Империи будет жечь ладан и петь его имя на рассвете каждый первый день месяца. Я недавно встречала его, разве он не благороден, добр и умен? Так все скажут.

Нисима улыбнулась.

— Меньше чем год назад о нашем прославленном герое думали как о самом провинциальном господине в Сэй.

— Люди меняются и за меньшее время, моя госпожа. Я сама видела это.

Нисима радостно рассмеялась.

— О нем думали как о провинциале, госпожа Нисима, но теперь он выглядит как бывший провинциал — благородный духом, возможно, даже невинный.

— Спаси нас, Ботахара! Теперь рассмеялась Кенто.

— Вы не позволяете мне говорить о господине Комаваре, поэтому я возвращаюсь к Сёкану-суму.

Прозвенел колокол, и Нисима сложила руки, показывая, что разговор закончен.

— Я должна вернуться к своим обязанностям. Я встречусь с героем войны сейчас. Надеюсь предложить ему все, что он пожелает, если это не просьба руки госпожа Кицуры: меч, костюм, лучшую лошадь в Империи. Думаю, это удовлетворит господина Комавару.

— Конечно. Императрице лучше знать, — смиренно произнесла Кенто.

Вернувшись на помост, когда слуги убрали остатки трапезы, Нисима села, обдумывая слова Каму и госпожи Кенто. Казалось правдой, что люди, следовавшие за ее отцом и сражавшиеся с варварами, не могли поставить себя на один уровень с героями, каких можно найти только на скрижалях истории и в рассказах о давних временах. Она говорила себе, что Комавара стал объектом желания для женщин Империи. Комавара.

Вошел Каму, поклонился, встав на колени с одной стороны помоста, как требовала его должность.

— Пришло письмо от госпожи Окары, Императрица.

Он вытащил его из пустого рукава и положил у края помоста, но Нисима не взяла. Как всегда, ее удивила простота руки великого художника. Нисима спрятала письмо в карман. «Награда за выполнение моих обязанностей», — подумала она и посмотрела на Каму.

— Полковник Яку Тадамото, Императрица.