Собирай и властвуй (СИ)

   Ждать приходится долго, наконец от внутреннего кокона к внешнему протягивается тонкая, подобная волосу нить.

   - Пантеон Ветра, соединив усилия в одном заклинании, создал сильфид, - говорит цверг, - боги Тверди созидали друг от друга отдельно, потому их называют Отцами. Так появились первые расы.

   Волны света являют сильфид: физические тела их - излучение, дом - космос, без труда преодолевают бесконечные его расстояния. Волны света являют цвергов, обитающих в недрах больших и малых планет, звёзд пылающих и потухших.

   - За эпохой первых рас пришла эпоха расы смешанной, - продолжает цверг, - созданных совместным заклинанием богов Плазмы и Пламени перволюдей. На погибель первым была создана эта раса, поскольку, до того не соприкасаясь, узрели через неё друг друга, постигли устремления. Цверги видели своё предназначение в укреплении Определённого, вечной жизни его, для чего незыблемым должен был оставаться Предел. Сильфиды же, наоборот, видели смысл в Запредельном, для чего Предел намеревались разрушить, похоронив под его обломками Определённое. Так началась война, названная впоследствии Первым Противостоянием. Сильфиды через перволюдей сражались со цвергами, цверги через перволюдей сражались с сильфидами. Драконы и саламандры, рождённые из разумных рас последними, последними же в Противостояние и вступили. Драконы при этом сражались только на стороне цвергов, саламандры - только на стороне сильфид.

   Волны света рисуют картины войны, охватившей Вселенную, на них чёрные дыры, пьющие жизни сильфид, лучи, что режут планеты и звёзды цвергов, частицы, с одинаковой жадностью поглощающие и материю, и энергию.

   - Как страшно, - тянется нить от внешнего кокона к внутреннему, - как больно...

   - Мне продолжать?

   - Продолжай.

   - Закончилось Противостояние тем, что первые расы подготовили два заклинания, известных теперь как Высшие. Заклинание цвергов носило имя Клетка, заклинание сильфид носило имя Фантом. О мощи их можно судить по тому, что задачей Фантома было пробить Предел, задачей Клетки было охватить Определённое своего рода скорлупой, недоступной ни одному из известных воздействий.

   Волны света являют четыре мира-крепости, четыре неприступных бастиона в них: Кристальные скалы, Огненные горы, Чёрная гряда, утёсы Грома. Собрались в бастионах не избранные цверги, но сами Отцы, их аватары, образованные из смертных тел в Определённом. Зная, что заклинание Фантома врагом уже начато, Отцы плетут заклинание Клетки, и успевают вовремя: вытянувшийся копьём энергии Фантом бьет не в Предел, а в образованную чарами скорлупу. Заклинание цвергов выдерживает удар, сохраняет Предел в целости, но в покрове Клетки образуется трещина - это Гро, один из Отцов, повержен. Что подвело его, почему не смог устоять? Утёсы Грома взрываются, знаменуя рождение Раны, та расширяется до размеров мира, затем до размеров Вселенной, и прежняя Вселенная в ней исчезает...

  [3]

   Лифтовая шахта кристальной цитадели похожа на вытянутую по вертикали кишку, по ней стремительно возносится скользящий шар. Начав движение в нижнем городе, останавливается на самом пике, где устроена наблюдательная комната с прозрачным куполом. Звёздное ночное небо переливается бисером на бархате, ночной Кипелар переливается всеми цветами радуги. Люк-диафрагма скользящего шара раскрывается, Аваллах выбирается, делает шаг на ребристый пол. Аун, как обычно, в смотровой нише, искажения лавового тела сообщают о том, что процесс слияния прошёл не совсем удачно: подобие человеческой головы непропорционально большое, подобие человеческого тела наоборот, слишком маленькое. Искажены и магнитные коконы: размера почти одинакового, потому впечатление, будто слиплись, перемешались.

   - О чём думаешь? - спрашивает Аваллах, протянув нить от внутренней сферы.

   - О разном.

   - А я об одном, - теперь нить протягивается от внешней сферы, - об Ансее.

   Время Ансея пришло, но перед тем, как отправиться на центральную базу контроля в Крюлоде, от неё - к Внутреннему кольцу, от него - за черту, проведённую Разделением, встретился с каждым, кому был в своё время опекуном. Лавовое тело его больше не имело особой частицы, точки бурления и клокотания, место её занял комок света, во многом подобный звезде. Былых опекаемых этот комочек завораживал, ибо наглядно являл цель, к которой стремились. У некоторых нечто подобное уже имелось, только в виде зародыша, к их числу принадлежал и Аваллах. Он не смог бы сказать, что почувствовал, когда свет Ансея коснулся зародыша, а тот шевельнулся в ответ - то было за гранью понимания, за гранью Определённого.

   - У меня с Ансеем разговор не сложился, - нить Аууна дрожит, - впрочем, как и всегда.

   - Печально, - Аваллах озабочен, - но что именно помешало?

   - Ему не понравился мой вопрос, мне не понравился его ответ.

   - И о чём ты спросил?

   - Почему среди нас всё больше пустых, которым пустота в радость - в радость не вылезать из проксимариев и бестиариев? Почему всё меньше тех, кого пустота угнетает?

   - И каков был ответ?