Собирай и властвуй (СИ)

   Он проснулся, растёкшееся тело покоилось на диске сна и восстановления. Какое уж тут восстановление, если Эфир переносит в Кровавое время снова и снова, воспроизводит в мельчайших подробностях весь тот ужас. Впрочем, Аваллах понимал: дело не столько в Эфире, сколько в новорождённой душе. Именно ей, всё ещё находящейся в состоянии шока, требовалось созерцание кошмаров кадавра - подобное уравновешивалось подобным. Той же цели служили визиты в верхнюю процедурную, где Аваллах соприкасался со смертельно больными людьми. Ауры их имели то тёмно-жёлтый, то бирюзовый, то синий оттенок, в исключительных случаях - бледно-фиолетовый. Прикасаться к ним было одно удовольствие - ничего резкого, острого, обжигающего. Поражала тяга людей к жизни: знали, что обречены, но в каждом при этом искоркой лучилась надежда. Некое подобие искорки появилось и в его симбионте, время от времени протягивалась тончайшая астральная ниточка, но стоило Аваллаху потянуться навстречу, сразу же исчезала. "Значит, пока ещё рано, - размышлял он, - тем не менее, знак хороший".

   - Аваллах, ты не спишь? - к диску протягивается астральная нить, касается робко.

   - Нет, Аун, проснулся из-за кошмара. Ты тоже?

   - Если бы только кошмары, - сетует Аун, - у меня ещё и фиксация, что в этих кошмарах держит, не выпускает...

   Аваллах пробыл в эвтаназиуме три полных декады, прежде чем появились и Ансей с Ауном.

   - Пусть канал внутренней связи между вами будет открыт постоянно, - попросил опекун, - сейчас ему крайне необходим тот, с кем можно поговорить по душам.

   - Конечно, буду рад посодействовать его восстановлению, но что случилось?

   - Проблемы с выходом из фиксации - снять удалось только частично. Теперь вся надежда на эвтаназиум и на тебя.

   И вот Аун говорит, Аваллах слушает, сводится монолог к одному - не стоило на симбиоз соглашаться.

   - Что скажешь? - спохватывается Аун, - ты не уснул?

   - Что тут сказать, - откликается Аваллах, - просто напомню твои же слова: нет ничего более страшного, чем остаться пустым навсегда.

  [3]

   Лифтовая шахта кристальной цитадели похожа на вытянутую по вертикали кишку, по ней стремительно возносится скользящий шар. Начав движение в нижнем городе, останавливается на самом пике, где устроена наблюдательная комната с прозрачным куполом. Звёздное ночное небо переливается бисером на бархате, ночной город переливается всеми цветами радуги. Люк-диафрагма скользящего шара раскрывается, Аваллах перекатывается на пол с ребристым покрытием. Аун, как обычно, в смотровой нише, оснащённой световыми и астральными фильтрами, появление друга замечает не сразу.

   - А, это ты... По какому случаю карнавал, не знаешь?

   - Разве людям для праздника нужны причины? - Аваллах подсвечивает свою астральную нить иронией, - прекрасно обходятся без них.

   - Говоришь, как Ансей, - в нити Ауна нотки недовольства, - скоро будет не отличить.

   - Преувеличиваешь, до стадии двуликого мне ещё далеко.

   После эвтаназиума Ансей позаботился об их переселении в Кипелар - жемчужину Гремящего залива. Смена статуса с пустого на носителя открывала доступ ко многим привилегиям, и они ими пользовались. Носитель - промежуточная стадия, в силу чего лавовые тела Ауна и Аваллаха то собирались комом, как у пустых, то вытягивались, принимая очертания человеческой фигуры, как у двуликих. Меняли форму и силовые коконы: один большой, шарообразный, то и дело разделялся на два "веретена", пересекавших друг друга крест-накрест, те, в свою очередь, сливались, и так по циклу с периодом в несколько секунд.

   - У меня стадия двуликого ассоциируется с синдромом ложных примесей, - говорит Аун, - одновременно и жду её, и боюсь. Что, если мы с моим симбионтом не найдём общего языка?

   - Напрасные опасения, - возражает Аваллах, - не стоит подвергать сомнению механизм, отработанный веками.

   - Ничего я не подвергаю! - резко бросает Аун, - речь о проблемах с симбиозом. Ведь я в нашей паре сосуд, новорождённая душа - жидкость, а если в сосуде трещина, разве не сулит это неприятности в будущем?

   - Твою трещину заделали, залепили, не стоит её расковыривать.

   - Ну, точно, ещё один опекун на мою голову...

   Начинается фейерверк, разрывы снарядов совсем рядом с наблюдательной комнатой, но цитадель надёжно хранят силовые поля. В небе расцветают астры, розы, хризантемы, сотканные из пламени, сплетаются в гирлянды. Аваллах и Аун воспринимают их не столько своими чувствами, сколько чувствами симбионтов, и, подобно гомонящей у подножия цитадели толпе, задыхаются от восторга.

[Жизнь

четвёртая

]

Рагнар

(

1403

-

1430

от Р.)

[

Год

восемнадцатый

]

Практика и теория

Синглия, город Наста

[1]