Собака Баскервилей

Обратите внимание: «Собака Баскервилей» – чуть ли не единственное произведение Артура Конан Дойла, в котором преступник все-таки уходит от возмездия. Единственное, о чем говорит доктор Ватсон, – это весьма неопределенная фраза о возможном возмездии: «Если земля говорит правду, то Стэплтону так и не удалось добраться до своего убежища».

Об истинной его природе писатель честно предупредил читателя в самом начале повести: «До сих пор моя сыскная деятельность протекала в пределах этого мира, – сказал Холмс. – Я борюсь со злом по мере своих скромных сил, но восставать против самого прародителя зла будет, пожалуй, чересчур самонадеянно с моей стороны».

«СЛОВНО СТАТУЯ ИЗ ЧЕРНОГО ДЕРЕВА…»

Гримпенская трясина – символ преисподней, адские врата. Потому наш энтомолог уходит туда и возвращается оттуда с легкостью необычайной, безо всякого вреда для себя. Что и неудивительно: коль скоро трясина – врата преисподней, с чего бы дьяволу испытывать какие-то трудности во время подобных экскурсий? Там ведь для него дом родной.

Но есть кажущееся противоречие, которое читатель наверняка уже заметил.

Оттуда же, с торфяных болот, выходит на сцену и антагонист злых сил – сыщик. Именно в болотах его впервые встречает доктор Ватсон – впервые после начала непосредственного действа, разумеется. Хронология мистерии, хронология проявления Тайны не всегда совпадает с хронологией Загадки, хронологией сюжета. Будем рассматривать пока что первую сцену на Бейкер-стрит, рассказ доктора Мортимера, знакомство с сэром Генри Баскервилем и тому подобное как служебный пролог.

Так что же получается – и этот герой, сражающийся во имя торжества справедливости и добра, тоже обитает в адских глубинах? Как этот факт согласуется с утверждением, что Гримпенская топь – преисподняя?

Вполне согласуется. Нужно лишь внимательнее приглядеться к фигуре частного сыщика (не только у Конан Дойла) и попробовать понять: какова его природа? кто он, собственно говоря, такой, этот центральный персонаж детектива?

Прежде заметим, что первоначально в «Собаке Баскервилей» вообще не должен был участвовать Шерлок Холмс. Известный литературовед Ю. Кагарлицкий пишет по этому поводу: «В это время Конан Дойл еще крепко помнил, что Шерлок Холмс давно погиб, и, выстраивая сюжет, хотел обойтись без него. Но это не удалось. Старый его герой чуть ли не силой ворвался в новую повесть». Д. Д. Карр в книге «Жизнь сэра Артура Конан Дойла»: «Первоначально, как Конан Дойл признавался Дж. Е. Ходдеру Уильямсу, когда он обдумывал рассказ, ему и в голову не приходило использовать Шерлока Холмса. Но вскоре, когда он стал сводить воедино все детали, стало ясно, что надо всем этим должен стоять некий вершитель судеб. “И тогда я подумал, зачем мне изобретать такой персонаж, когда у меня есть Шерлок Холмс?”»

Да, формально «Собака Баскервилей» – история «из архива Ватсона». Но можно ведь ее рассматривать и как посмертную историю великого сыщика.

Если считать его (в рамках литературной реальности, разумеется) существом земным.

Но почему же все-таки Холмс возвращается в наш мир из преисподней? Ведь он – олицетворение справедливости, возмездия, окончательного воздаяния преступнику, злодею. Не так ли? И если уж преступник есть одно из воплощений князя тьмы, то почему же сыщика не представить воплощением предводителя небесных воинств?

Вспомним, какими методами оперирует сыщик. Да, он борется со злом – но теми же способами, которыми действует само зло. Он лжет, лицемерит, угрожает, меняет маски – словом, участвует в том же дьявольском действе, что и его антагонист. В некотором смысле они представляют собою две ипостаси одного существа. К тому же – в рамках опять-таки культурного мифа – сыщик самовольно присваивает себе прерогативы самого Бога! Ведь только Бог может определить меру воздаяния. Если темная фигура – падший ангел, то светлая фигура, как его антагонист – «падший» дьявол, «неправильный» дьявол, исторгнутый адом и выступающий на стороне добра…