Собачий царь

Но не знали в городке у озера, что была в той лодке рыбацкой течь. Разрумяненная, разгорячённая, подгребала Зина впотьмах к серёдке озера, ничего вокруг не замечая, ни во что впопыхах не вдаваясь. Подустав, ненадолго приостановилась она. Лицо пылающее утёрла ладонями. От дали того берега туманного отвлеклась на миг. И заметила. А чего это? Ног не чувствуется, будто ватные. Глянула при свете луны: а воды-то в лодке выше щиколоток. И как сильно вода прибавляется. Ледяная, осенняя, тяжёлая. Ночью оплаканная. Снежинками обкормленная. Ненасытная озёрная глубина плескалась в лодке из стороны в сторону. Ноги у девушки отнимала, силы у синеглазой вытягивала. Стала Зина по дну деревянными ногами елозить, течь надеялась как-нибудь пяткой заткнуть. Стала она беспокойно осматриваться. Обернулась назад. Туда крикнула. И вперёд во весь голос на помощь позвала. Расшаталась лодка. А вокруг – тишь безлюдная, ночь непроглядная, равнина безучастная, леса да поля во все стороны простираются. Только где-то вдали пёс сквозь сон дворы обтявкивал. Распевало вполголоса у кого-то в сенцах радио. И товарняк нескончаемый громыхал, отдаляясь по своим делам.

Неукротимо прибывала вода ледяная, лодку шаткую затягивала глубина жадная. Помутился лунный свет перед глазами, оковало сыростью дыханье, закружилось чёрное озеро, будто бы пластинка патефонная. Алчно, тускло мерцало. Мысли путные в голове перемешались, и нагрянули повсюду бездумные сумерки. Не поняла, не заметила Зина, как же это она по шейку очутилась. Собиралась пересилить холод, как-нибудь доплыть по-собачьи до дальнего берега. Душили её студёные струи. Перетягивали тело в тысяче местах нити льдистые. Прошибало насквозь лютым холодом. Лёд оковывал ноги белые. Снег колол руки нежные. Крик о помощи заглушило ненасытное озеро, голос выкрало, надломило дыхание, тело остеклило, силу смешливую вытянуло, чёрной обидой смутило душу окончательно. И сомкнулись воды свинцовые над растрепанной головой. Потащило озеро омертвелую Зину на глубину мутную. Быть омутницей обиженной, быть безутешной да брошенной в омуте тёмном. Берега сторожить, рыбаков стращать, девок смазливых топить до скончания времен.