Собачьи ночи

–И кто знает, как долго еще это будет продолжаться. Работа, достойная людей, в массовом порядке изничтожается – как и сама работа в массовом порядке изничтожает людей : Остаются лишь ИХ, так-работающих, скатологические ритуалы, полуподпольные инсценировки свинских привычек ИХ Любимца – я Ничего не выдумываю, я Все=Это видел сам: того парня, который специально отрастил ноготь на мизинце, чтобы ковырять им в-ушах&в-заднице, после чего с удовольствием его нюхал; – и другого, с жестяной шкатулочкой, куда он неделями складывал волоконца пищи, которые выковыривал из зубов; – и того, из конторы, который размазывал свои сопли в определенном месте с нижней стороны столешницы, а старые, уже засохшие козюли тайком депонировал в ящик письменного стола; – и ту уже старую женщину, уродливую как бездомная сука и такую тощую, что никому бы и в голову не пришло заподозрить ее в способности потеть: каргу, которая могла бы служить образцом для деревянных фигурок брокенских ведьм, тех оседлавших метлы кукол с огненно-рыжими-космами орлиными-носами & ядовито-зелеными-змеиными-глазками (куклы эти бывают разных размеров, ростом с ладонь или с маленького ребенка), которые украшают витрины наших сувенирных лавок и раскупаются нарасхват всякой туристической мразью, – так вот, эта женщина, при встрече с которой мне всякий раз приходилось вдалбливать себе 11-ю заповедь: Не презирай ближнего твоего только из-за его уродства, эта женщина сама неизменно разрушала мое благородное намерение, поскольку она, хотя и не потела, зато намеренно испускала из своего кишечника – всякий раз, как я вступал с ней в приватную беседу, – плотную и тяжелую, как кофр, струю газа (так сказать, в подтверждение нашей с ней интимной близости), & этот ее «кофр» был отнюдь не из безобидной !фанеры; – и еще одного человека, который закручивал свои усы так, что они выступали вперед наподобие щупалец насекомого, а он то и дело нюхал&облизывал один из кончиков, приговаривая: – Мохнатка моей Старухи всегда при мне; – и, наконец, того шефа в зимних ботинках на меху, которые он носил до конца мая или даже: июня (& в конторе, когда думал, что никто его не видит, снимал их, чтобы насладиться кислыми испарениями своих пропревших носок –); – а теперь вспомни о зеркале-над-раковиной в любом общественном туалете: на высоте человеческого лица оно непременно бывает покрыто капельками гноя, напоминающими желтый мушиный помет или веснушки –

–Прекрати : ты меня уже !достал. Довольно.

–Я !Ничего не выдумывал. Повторяю: Мерой всех вещей является человеческое непотребство….. И тот, кто хочет рассуждать о людях-вообще, не может обойти молчанием их мелкие пакости. Это настолько очевидно, что даже не нуждается в доказательствах. Ты злишься именно потому, что сам !не относишься к подобным типам. А ИМ даже нет надобности обо всем-этом говорить : ОНИ опознают друг друга !мгновенно, по какому-то особому запаху, как животные. Все – что господа, что слуги (без всяких различий) – смешиваются в одном&общем-для-всех безобразии: в коммунальной свинячьей ауре, в теплом закутном счастьи, в материнской утробе ИХ свинств…… !Вот что сплачивает их всех, пропитывая единым потом. И !Чего ОНИ только ни вытворяют, когда часами сидят, запершись в сортирах –: !Этого я даже знать !не хочу –

–!Я тоже. Но неужели ты думаешь, что всех-этих мерзостей ОНИ бы не совершали, если бы в той ситуации, которую ты описал: !не должны были бы….. работать –