Читаем …Со многими неизвестными полностью

- Это хорошо. Последнее ваше задание - сложное, надо сказать, задание - был ресторан «Сибирь», двадцать первого декабря. Так, если не ошибаюсь?

- Так. И потом еще две субботы.

- Знаю. Судя по рапорту Коршунова, вы хорошо справились с этим заданием. Даже очень хорошо.

Нина смущенно опустила зарумянившееся лицо. Тревожно и сладко было вспоминать эти вечера, хотя за ними ничего не последовало, да и не могло последовать, оба это слишком хорошо понимали. Но у сердца не отнимешь воспоминаний.

Зотов подметил ее волнение, но истолковал по-своему: первая похвала, застеснялась, конечно.

- Но Доброхотова мы не встретили, - тихо заметила Нина.

- И так бывает. Но вот как, по-вашему, работали вы в ресторане - правильно? Ничем себя не расшифровали?

- Думаю, что нет.

- Изображали влюбленную пару? - серьезно спросил Зотов.

Нина еще больше покраснела и только кивнула головой.

- Здесь очень легко переиграть, - все так же строго и спокойно продолжал Зотов. - Например, если вдруг начать на глазах у всех обниматься или там целоваться. У некоторых это может вызвать настороженность, у других - прямое подозрение. Да и вообще это не годится.

Зотов говорил неторопливо, деловито и просто, тоном и всем видом своим давая понять, что разговор идет служебный, профессиональный и он не видит здесь повода для иронических шуток и двусмысленных намеков. В то же время он внимательно наблюдал за девушкой. На лице ее отразилось вдруг такое замешательство, что Зотов невольно подумал: «Странно! Неужели и тут автор письма сообщает правду? Не может быть…» Он с трудом подавил беспокойство, надел и снова снял очки, потом спросил:

- Вы встретились там с одним только Плышевским?

- Да.

- Какой же произошел разговор?

- Он усиленно приглашал нас к своему столику, хотел угостить коньяком, - ответила Нина и тут же торопливо добавила: - Но Сереж… но Коршунов отказался.

Зотов сделал вид, что ничего не заметил.

- Под каким предлогом? - спокойно спросил он.

- Я сказала, что нам хочется побыть вдвоем, что Коршунов и так много выпил, а ему надо еще меня проводить.

- Но тогда на столике у вас…

- Да, да, - поспешно кивнула головой Нина. - У нас стояла бутылка вина.

- Вина или водки?

- Что вы! Вина, конечно. Очень слабенького. Только для вида…

Но Зотов уже не слушал. С удивлением и досадой он сказал себе: «Влюблена. Неужели и он тоже?…»

- Ладно, - сделав над собой усилие, спокойно проговорил он. - С этим заданием, пожалуй, все ясно. Давайте разберем другие…

Они еще долго разговаривали, и Зотову не составило большого труда переключить Нину на новые мысли и воспоминания, даже поспорить с ней, и в результате начало их беседы выглядело теперь случайным и незначительным.

Все это оказалось для Зотова тем более просто, что его самого заинтересовал разговор, в котором мало-помалу раскрывались твердый характер и ясный душевный мир этой девушки, его новой сотрудницы. Кроме того, Зотов чувствовал, что и ей полезна эта первая обстоятельная беседа, открывающая для Нины глубочайший смысл ее работы.

Когда Афанасьева наконец вышла из кабинета, Зотов устало откинулся на спинку кресла и подумал: «Хорошая девушка. И надо же ей было влюбиться в Сергея! Да и он, небось, в тот вечер… И кто-то это очень точно подметил… Эх, щекотливое дело! - Зотов смущенно потер ладонью голову. - Но пьяным Сергей в тот вечер все-таки не был и ничего лишнего Плышевскому не говорил… Однако пока, внешне, неизвестный автор письма во всем прав, черт бы его побрал!… Что же я скажу завтра Силантьеву?»

Он тяжело поднялся, подошел к окну и, заложив руки за спину, долго вглядывался в сгущавшиеся над городом сумерки. Потом, приняв какое-то решение, посмотрел на часы. Было около семи. Зотов снял трубку телефона и вызвал к подъезду машину.

- Поедем-ка, Вася, в театр, - сказал он водителю, с силой захлопывая дверцу машины.

- Значит, сначала домой, за Ксенией Михайловной?

- Нет, брат. На этот раз прямо в театр. Посмотрим сначала, какая пьеса идет. А там решим.

В тот вечер в театре ставили «Мертвую хватку» Голсуорси. На огромной афише у входа Зотов без труда нашел среди исполнителей Е.Коршунову. Он отпустил машину и зашел к администратору.

Сидя в темном переполненном зале, Зотов неожиданно поймал себя на том, что он, несмотря на все заботы и неприятности, с интересом, а местами даже с волнением следит за событиями, развертывающимися на сцене. «Вот она - сила искусства!» - благодарно подумал он.

С нетерпением дождавшись конца последнего акта, Зотов прошел за сцену. В узком коридорчике ему повстречался один из участников спектакля - немолодой, полный, чем-то озабоченный актер, еще в гриме и костюме.

- Где мне увидеть Коршунову? - обратился к нему Иван Васильевич.

Тот посмотрел с любопытством и, в свою очередь, спросил:

- А вы, собственно, по какому делу?

- Старый знакомый, - улыбнулся Зотов. - Поздравить хочу. Первый раз вот на сцене увидел.

Что-то было в его облике такое, что неизменно внушало людям доверие и симпатию. Почувствовал это и старый актер.

Перейти на страницу:

Все книги серии Военные приключения

«Штурмфогель» без свастики
«Штурмфогель» без свастики

На рассвете 14 мая 1944 года американская «летающая крепость» была внезапно атакована таинственным истребителем.Единственный оставшийся в живых хвостовой стрелок Свен Мета показал: «Из полусумрака вынырнул самолет. Он стремительно сблизился с нашей машиной и короткой очередью поджег ее. Когда самолет проскочил вверх, я заметил, что у моторов нет обычных винтов, из них вырывалось лишь красно-голубое пламя. В какое-то мгновение послышался резкий свист, и все смолкло. Уже раскрыв парашют, я увидел, что наша "крепость" развалилась, пожираемая огнем».Так впервые гитлеровцы применили в бою свой реактивный истребитель «Ме-262 Штурмфогель» («Альбатрос»). Этот самолет мог бы появиться на фронте гораздо раньше, если бы не целый ряд самых разных и, разумеется, не случайных обстоятельств. О них и рассказывается в этой повести.

Евгений Петрович Федоровский

Шпионский детектив / Проза о войне / Шпионские детективы / Детективы
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже