Снег Энцелада

— Здесь на каждого, — заверила Снежана.

— Мы подумаем над вашим предложением, — сказал я. — Оставьте контакты.

Валера положил на стол листок бумаги с номером телефона.

— Я хочу сказать, — Снежана потрогала пальцем листок. — Я хочу сказать, что Зинка и ее банда сделают все, чтобы здесь не построили комбинат.

Сегодня я не принял хлорофилл. Я попытался вспомнить, принимал ли его вчера, и не смог. Надо заказать у дочери Монтесумы, привезут… Или я заказал? Хлорофилл нужно принимать ежедневно, не пропуская, иначе образуется дефицит, ментальная гигиена, гигиенические рубки.

— Какой комбинат? — чересчур нервно спросил Роман.

— Обогатительный, — ответила Снежана.

— Редкоземельные элементы, — сказала Светлана.

В голове шевельнулась тугая эпилептическая улитка. Хлорофилла не хватает.

— О строительстве комбината можно говорить в среднесрочной перспективе, — сказал я. — Думаю, мы все это понимаем, не так ли?

Снежана, Светлана и Валера, безусловно, понимали.

— Полагаю, нам стоит обсудить эти вопросы… через недельку. Роман?

— Да, — согласился Роман. — Дней через десять. Как раз все прояснится.

Снежана, Светлана и Валера пожали нам руки и удалились.

— Комбинат? — спросил Роман. — Что-то я не въезжаю…

— По добыче редкоземельных элементов, Светлана же объяснила.

Включил чайник. Надо снова выпить чая, привести мозг в рабочее состояние, я, признаться, не рассчитывал сегодня на разгородчиков.

— Тут что, на самом деле есть редкоземельные элементы? — Роман сощурился.

— Кажется, про волшебную гору ты сам говорил, — напомнил я. — На Снаткиной хотел еще жениться.

— Я говорил? Я не говорил…

— Хотя, думаю, никаких элементов нет, — сказал я. — Ни элементов, ни комбината, ни планов о нем.

— А что тогда есть?

— Слухи. Сплетни. Я все свое детство помню, как здесь что-то находили. То мрамор, то сланцы, то алюминиевую глину. Тут всегда ищут и ждут начала строительства. Так что забей, нет тут ничего…

— Откуда тогда радон?

— Нет никакого радона. Чем они его измеряют?

Роман промолчал.

— Это все аптекари местные придумали, — сказал я. — Они под это дело фуфломицин бабкам толкают. Чай будешь?

Я налил в стаканы кипяток, заварил кипрей.

— А почему именно мы? — спросил Роман. — Почему они к нам пожаловали?

Не вопрос.

— Это из-за «восьмерки», — сказал я. — Раньше на «восьмерках» гэбэшники ездили, особенно на экспортных.

— Правда, что ли?

Чай заваривался, закручиваясь в вихри.

— Ты что, думаешь, я зря на ней приехал? — я попробовал чай.

Сено. Но это к лучшему.

— Мне кажется, они не разгородчики, — сказал Роман. — Они вроде… дорогу хотят строить, а разгородчики наоборот… Хотят в глушь. Непонятно…

Я усмехнулся. Светлана, Снежана, Валерий.

— Обычное дело, — пояснил я. — Правобережная элита челобитствует на левобережную. Бобчинский стучит на Добчинского. Лилипуты топчут микропутов. Незнайка дрючит Знайку. Жизнь продолжается. Уездный дарвинизм, борьба за огонь, битва сучек.

Роман подул в стакан, выглянул в окно.

— Не уехали еще, — сказал он. — Странно…

Я тоже выглянул. «Патриот» стоял возле колонки.

— Обсуждают.

— Сколько дать? — проявил догадливость Роман.

— Угу.

— Подстава?

— Вряд ли, — зевнул я. — Низовая самодеятельность масс. Полагаю, Светлана предлагает дать хорошо, а Валера, по-видимому, жмет, Снежана прикидывает. Скоро узнаем. Могу спорить — пошлют Валерия. У тебя пряника нет еще?

Пряника не было, послали Валерия. Он вылез из машины и без всякого удовольствия направился к нам.

— Может, и нам его… послать? — предложил Роман.

— Успеем. Посмотрим, что предложит. Вернее, сколько.

Показался Валера с черной папкой.

— Что-то забыли? — любезно осведомился Роман.

— Да, — Валера мялся. — Мы подумали, что так дальше жить нельзя.

Валера положил на стол довольно пухлый конверт и рядом с ним папку.

— Валера, — я устало вздохнул. — Вы это безобразие, пожалуйста, прекратите.

— Это не то, что вы подумали, — заверил Валера.

Роман снисходительно рассмеялся. Валера покраснел и забрал конверт. Но папку оставил.

— Повторюсь — пока это преждевременно, — сказал я. — Но положение может поменяться в любую минуту. Вы понимаете?

— Да, — Валера покорно забрал папку. — Мы все понимаем.

— Держим ситуацию, — заверил Роман. — Думаю, скоро все прояснится.

Валера вздрогнул.

— Да, это хорошо, но терпеть… невыносимо…

— Ситуация на контроле, — напомнил я.

Валера вздохнул.

— Понимаете, — сказал он. — Они не только по закону не хотят, они и по понятиям не движутся. У меня был бизнес, они отжали, а нам даже обратиться не к кому…

— А ты сам виноват! — вдруг громко сказала Снаткина.

Я ошпарился чаем, Роман вздрогнул, Валера от неожиданности шарахнулся к окну. Снаткина вошла в комнату и приблизилась к Валерию.

— Ты зачем бабу свою в погребе прячешь?! — строго спросила Снаткина.

— Какую бабу?

— Так все знают! — ядовито прошептала Снаткина. — Она с Тутаевым нерестилась, а ты ее в погреб! Погреб-то у него бетонный!

Это Снаткина сказала Роману.

— У меня нет погреба… — пытался возражать Валера. — Я вообще не здесь живу, я…

— Так ты с Уржума?! — Снаткина бешено приблизилась к Валерию.

Валерий несколько заслонился папкой, Снаткина выхватила ее и швырнула в угол.