SMS. Цена ошибки

Сегодня никакой работы – ни у меня, ни у мужа. Вот только порадоваться совместному выходному никак не получается.

– Не спится, – отвечаю, пожав плечами.

Сама же верчу в руках телефон и раздумываю над тем, не будет ли слишком эгоистичным прямо сейчас набрать номер телефона Надежды Борисовны и озадачить её своими тревогами.

– Понятно. Давай завтрак сготовлю?

Непонимающе смотрю на мужа. Если ему кусок в горло полезет – прекрасно. У меня же, кажется, аппетит отбило надолго.

– Себе сделай, я не хочу, – отвечаю, помотав головой.

Снова начинает тянуть низ живота. Страх появляется внутри яркой вспышкой. Только не это… Только не на таком раннем сроке! Я ведь знала, что если выдержать хотя бы двадцать недель, то ребёнка можно будет спасти. Да, придётся его выхаживать. Да, с ним будет очень непросто, но он у меня хотя бы будет!

– Насть… ты что? Что случилось?

Денис подскакивает ко мне, видимо, поняв по тому, как я побледнела, что что-то не так. А я сижу, считаю про себя секунды, и мне кажется, что если останусь вот такой неподвижной статуей, то ничего не случится. Впрочем, когда низ живота снова схватывает неприятными ощущениями, шепчу:

– Телефон мой возьми и звони Надежде Борисовне. Мне что-то совсем нехорошо, Дэн.

Мы добираемся до клиники довольно быстро. Страху потерять ребёнка вторит бесконечно задающий вопросы муж, и звонки на мой телефон. Надежда Борисовна настолько переполошилась, что готова ехать ко мне ни свет, ни заря, совсем не в свою смену.

– Как ты? – спрашивает Дэн в очередной, должно быть, миллионный раз.

– Как я могу быть, когда могу потерять ребёнка? Как?

Качаю головой, когда вижу, что Денис намеревается задать новый вопрос. Или сказать что-то – уже неважно. Вроде бы боль потихоньку отступает, но она уже сделала своё дело. Я настолько напугана, что теперь на собственной шкуре понимаю – всё неважно. Всё, что творится между мной и Денисом – ерунда. По-настоящему значение имеет лишь один человек. Малыш, которого я обязана родить в срок, а не потерять сейчас. Неужели что-то иное может быть настолько же значимым?

– Приехали, – объявляет Денис.

Буквально выбегает из машины, обходит её, распахивает для меня дверцу и помогает выйти.

– Может, пока посидишь, я сбегаю за врачами? Или что мне сделать?

«Ты уже всё сделал», – так и хочется мне ответить, но я лишь мотаю головой.

– Я доберусь сама, спасибо.

Возле дверей клиники нас встречает Надежда Борисовна. Она улыбается, и как обычно приветлива и собрана, но я вижу мелькнувшее в её взгляде беспокойство.

– Вихрова, ты что, из-за расписного мужа так встревожилась? – задаёт она мне вопрос, кивая на Дениса. – Нечего переживать. Мужики иногда дерутся, это у них так детство в одном месте играет. Идём.

Мы направляемся в кабинет, Дэн остаётся сидеть под дверью. Надежда Борисовна задаёт мне обычные вопросы, на которые отвечаю на полном автомате. А сама пытаюсь не разреветься. Вроде бы приехала туда, где мне должны помочь, на деле же, мне очень страшно. Если сейчас врач объявит, что ребёнок умер и нужно будет искусственно прерывать беременность, я, наверное, сойду с ума.

– Настюш, ну, ты чего? Не кисни, – просит меня Надежда Борисовна. – Сейчас всё в лучшем виде сделаем.

– Что сделаете? – невольно ужасаюсь я.

Врач качает головой.

– Осмотрю тебя, а потом давай-ка Дениса твоего домой отправим, пусть вещи везёт. Полежишь у нас, ребёночка и тебя витаминами поугощаем.

– Если он жив…

– Так, Вихрова. Ты мне это брось. Я сказала тебе, что выносим, значит – выносим. Давай на кушетку.

Последующие несколько минут оказываются самыми страшными в моей жизни. За все двадцать семь лет я ни разу не испытывала настолько острого страха.

Надежда Борисовна прослушивает сердцебиение малыша, а я лежу и повторяю про себя: «Бейся… только, пожалуйста, бейся».

– Ну, вот же. Богатырь у нас растёт, – улыбается врач, и я не сразу понимаю, о чём она.

– Что с ним? – выдыхаю рвано, поднимаясь с кушетки.

– Нормально всё. Сердечко стучит, скоро тебе такие дискотеки будет устраивать, что сама не рада будешь.

У меня сами по себе начинают катиться слёзы. Надежда Борисовна смотрит удивлённо, молча протягивает мне салфетку.

– Это не всё ещё. Осмотр я продолжу, но реветь мне тут брось. Ничего страшного не случилось и не случится. Ты из-за драки что ли так?

Я мотаю головой и продолжаю стирать беспрестанно текущие из глаз слёзы. Так хочется рассказать обо всём, но это не тот человек, на которого стоит вываливать не слишком приглядную правду.

– И из-за неё т-тоже, – наконец выдыхаю в ответ.

– Понятно. Денис тебе жизнь упростить не стремится, – констатирует очевидное Надежда Борисовна. – Ну что с него взять… мужики – они такие. Сама о себе не подумаешь – никто не подумает.

Она постукивает пальцами по столу, глядя на меня. Как будто решает в этот момент, что со мной дальше делать.

– Ладно. Сопли подбираем и теперь все мысли только о ребёнке и себе. Идёт? – спрашивает она, и я согласно киваю:

– Идёт.