Смоленское направление. Кн. 3

Рассказ Гюнтера о несметных сокровищах несколько озадачил меня. Оставалось чуть больше полумесяца до субботнего дня пятого апреля, когда произошёл решительный поворот в затяжной войне между Новгородом и Орденом, а тут такая напасть. Одно утешало — вся экспедиция займёт не больше недели по времени. Но у меня возник ряд вопросов. Почему ливонцы из Изборска направились не к хутору Кирумпяэ, откуда шла прямая дорога на Дерпт, а к Моложве? И если это так, то не написал ли ливонец в своём письме, где он собирается припрятать возок с янтарём, так, на всякий случай? Ведь понятно, что янтарь не его, а значит за ним непременно придёт хозяин, когда узнает о недавних событиях в деревне паромщиков. И если бы не плотник из-под Пскова, поведавший, что из-за обширных болот другой дороги просто нет, то мы бы ещё долго ломали голову над нашим маршрутом. А возможность повстречать конкурентов в поисках драгоценных саней, подтолкнула нас к немедленным действиям. Я со Снорри, пообещав всё подготовить к походу, поскакал к острову, а Штауфен стал собирать отряд сопровождения.

Опережая основной отряд где-то на два часа хода, мы подъехали к скале с белой башней. 'Белой', я называл её больше по привычке, нежели из-за цвета камня из которого она была сложена. Два дня работы — и моё сооружение, обработанное специальным составом, слилось с песчаником, не давая ни малейшего шанса случайному путнику обнаружить следы творения человека со стороны озера.

От Волховой косы мы немного углубились в лес, где была построена маленькая конюшня для двух лошадей. Здесь я оставлял свой транспорт. В сарайчике был запас сена, овса и двухсотлитровая бочка, которая наполнялась ключевой водой из незамерзающего источника посредством самодельного акведука. Сам же ручеёк благополучно втекал в озеро в пятнадцати шагах от строения. Пока Снорри ослаблял подпруги и разбивал лёд в бадье с водой, дабы напоить коников, я уже был в комнате перехода.

Идёшь в поход на неделю — бери продуктов на десять дней. Это золотое правило туриста. Лучше пусть останется, чем быть голодным. Исходя из этого, я подсчитал количество галет, хлеба на первые три дня, консервов, яичного порошка, масла и самое главное — корма для лошадей. После прохода по области (где лежал наш маршрут) армии Ярославовичей никакого фуража там быть не должно. Спать мы будем в двух палатках. Думаю, для Нюры с Гюнтером хватит большого двухместного спальника, Снорька, как и остальные датчане кутается в медвежью шкуру, ну а Павел, как будущий рыцарь, должен привыкать к тяготам и лишениям, а значит — спать тоже в меховике. Правда, своего тёплого атрибута для сна он ещё не добыл, но то — дело наживное. Прихвачу для него одеяло из верблюжьей шерсти и свитер. Готовить пищу будем в одном двадцатипятилитровом казане и на чугунной сковороде. Оценив вес и объём приготовленного к переброске груза, и как это будет крепиться на лошадиных спинах, да прибавить к этому оружие и доспехи, понял — без санок не обойтись. Пришлось покупать. Собрав и упаковав все необходимые вещи, я вновь оказался в средневековье.

Мешки с овсом, связанные как перемётные сумы, и продукты перенесли к косе. Туда же выкатили две фанерных конструкции на лыжном шасси и стали приделывать оглобли с хомутом. Закончив работу и положив упряжь на сани, я помог Снорьке надеть доспехи. Пожевав копчёную курицу, мы принялись ждать. Снорри это надоело, и он вышел на лёд, всматриваясь в сторону самолвинского берега, а когда никого не увидел, стал возвращаться обратно и замер.

— Смотри Лексей, кто-то едет.

Со стороны собольничьего берега (так мы называли его, потому что там проживал Соболёк, да и рыбка такая водилась) брела лошадка, запряжённая в пошевню.*Огромная копна сена с торчащей наверху жердиной, от которой шли верёвки, крепящие груз, и возничий, державший коня под уздцы, двигались прямо на нас.

(Широкие крестьянские сани, обшитые лубом или тёсом)*

— Долгих вам лет, люди добрые. Вялламяги из Парапалу меня звать, — представился мужичок, поклонился и, похлопав рукой в меховой рукавице четвероногую труженицу по шее, еле слышно сказал ей: — Дай бог пронесёт.

— Куда путь держишь, Валламяги?

— Известно куда, в Самолву сено везу.

— Далековато тебя от дома занесло.

То правда, далековато. Но лучше я продам или обменяю своё сено, чем новгородцы заберут его просто так, как на соседских хуторах Саре и Лане, — размышлял крестьянин.

— Люди добрые, так я пойду? — Жалобно попросил эст.

Снорька просто махнул рукой, отпуская крестьянина. Со стороны Самолвы уже был виден отряд всадников, спешащий к нам на соединение.

— Эй! Валламяги! — Крикнул я мужичку вдогонку, — А много у тебя ещё сена?

— Это всё, что есть, господин.

— А ты поищи, вдруг, ещё есть. В Самолве купят в десять раз больше.

Мужичок улыбнулся.

— Если только у соседей поспрашивать.

— Найди в Самолве Захар Захарыча, он подсобит, да и купит сразу, али на косы с топорами поменяет. Только сделать это надо в ближайшие дни. Скажи ему, что Лексей тебя прислал.