Смертельный выстрел

Тем временем с парохода спустили шлюпку, которая как можно скорее направилась к месту, где пловца видели в последний раз. Все навострили уши, надеясь услышать добрые вести.

Долго ждать не пришлось. По темной поверхности реки прокатился крик:

– Спасена!

Затем раздался хриплый голос боцмана:

– Все в порядке! Выловили обоих. Бросайте конец!

Едва рьяные руки бросили канат, последовала команда: «Выбирай!»

При свете лампы, горевшей на палубе, в шлюпке можно было увидеть женщину, лежащую на банке. Ее некогда белое платье побурело от красно-желтой воды и совершенно промокло. Голову спасенной поддерживал мужчина, на скудной одежде которого виднелись такие же пятна. То были Хелен Армстронг и Луи Дюпре.

Женщина не подавала признаков жизни. Все стоявшие на палубе выражали живейшее сожаление. Ее сестра издала пронзительный крик, тогда как отец с трепетом взял дочь на руки и понес в каюту, искренне опасаясь, что несет всего лишь ее труп.

Но нет! Она дышит, сердце ее бьется, губы шепчут что-то, а грудь взымается, указывая на возвращение к жизни!

По счастливой случайности среди пассажиров оказался врач. Приняв доступные ему меры, он возвестил, что пациентка вне опасности.

Это объявление вызвало на борту парохода взрыв ликования, разделяемого и пассажирами и командой.

Но есть некто, у кого остался печальный осадок. Речь про Джесси – на сердце у нее тяжело от подозрения, что ее сестра пыталась покончить с собой!

Глава 23 Убийца пытается уснуть

В ночь после убийства Клэнси, Ричард Дарк спал плохо, а если точнее, то почти не сомкнул глаз.

Вовсе не угрызения совести лишили его сна. Страдал он по двум другим причинам, диаметрально между собой противоположным: от страха и от любви.

В части совершенного им злодеяния он опасался лишь его последствий для себя. Но когда мысли его обращались к тому, ради чего он это злодеяние совершил, страх в его душе вытеснялся жгучей ревностью – именно она, а не раскаяние, терзала его сердце. И ревность ничуть не уменьшалась от факта, что заставившие его страдать мужчина и женщина никогда уже не встретятся, ведь, как ему известно, Чарльз Клэнси лежит мертвый в вонючем болоте, а Хелен Армстронг поутру покинет эти места навеки.

Единственным утешением служило для него то, что, уезжая, девушка увезет с собой такую же обиду и печаль, какой терзался он сам. Ведь Клэнси не пришел на свидание, и Дарку удалось убедить Хелен в выдуманной им самим истории про юную креолку.

Но утешение было слабым. Так или иначе Хелен потеряна для него навсегда. Соперник не будет обладать ее красотой, но и сам Ричард тоже, даже если случай или умысел приведут его вслед за ней в Техас. Да и есть ли смысл? Дарк не собирался больше тешиться, строя воздушные замки на фундаменте власти кредитора над должником. Этот пузырь лопнул, оставив в нем лишь досаду. Да и в любом случае едва ли что из этого выйдет: полковник Армстронг не угодит в ловушку второй раз – переживший разорение человек становится осторожным и избегает снова попадать в силки кредита.

И все-таки Ричард Дарк отказывался смириться. Ослепленный страстью, он не желал видеть преград, и в уме у него уже роились расплывчатые планы, слишком отдаленные, чтобы приниматься за них сейчас. На эту ночь ему хватало чем занять мозг и сердце, и оба эти органа работали так напряженно, что не позволяли ему уснуть ни на минуту. Буквально на считанные секунды удавалось Дику провалиться в блаженное забытье, а затем он пробуждался и снова становился добычей навязчивых галлюцинаций наяву.

Ворочаясь с боку на бок и пытаясь поудобнее устроиться на подушке, он никак не мог избавиться от двух эхом раздающихся в ушах звуков: женского голоса, произносящего решительное «никогда!», и лая собаки, в котором словно угадывались слова: «Я требую отомстить за моего убитого хозяина!»

* * *

Так было в первую ночь, но вторая прошла иначе. Ревности не осталось места в душе убийцы, ею безраздельно овладел страх. И это не какое-то смутное предчувствие далекой опасности, способной проистечь из стечения неких обстоятельств, но угрозы реальной и близкой, почти неизбежной. За минувший день события приняли дурной оборот. Поведение собаки не просто навело на него подозрение – лай этой псины послужил таким красноречивым показанием, как если бы его произнес свидетель в суде.

И на этом дело не закончится – это только начало. Подозрения сыщиков обретут конкретную форму, и закончатся обвинением, если даже не арестом. При мысли об этом Дик вздрагивал.

Так что в эту, вторую, ночь ему не давали сомкнуть глаз уже не смутные предчувствия, но беспокойство самого острого свойства, граничащее с ужасом. Боялся Дарк не только собратьев-людей, но и Бога, а точнее сказать, дьявола. Его посещали сверхъестественные видения. Перед его мысленным взором вставал Чарльз Клэнси, распростертый под кипарисом. Ричард был уверен, что то был труп. Но тогда куда он делся?