Смертельно безмолвна

Вытираю лицо полотенцем. Я должен выйти. Но не хочу. Представляю взгляд Мэри. Сложно переступить через порог и столкнуться с последствиями.

Выхожу из ванной комнаты и поднимаюсь на второй этаж. Я иду по коридору и смотрю на серое небо за окном. Я навсегда запомню эту зиму. Открываю дверь в спальню Ариадны, вижу брата, но не останавливаюсь.

Мне почему-то кажется, что, если я пройду достаточно быстро, он не заметит шрамов.

– Мэтт? – окликает меня Хэйдан. – Черт возьми, что с тобой? – Все-таки заметил. – Я с тобой разговариваю, Мэтт, что случилось? У тебя на лице…

– Я видел. – Искоса гляжу на брата, потом на гостью. Невысокая девушка с круглым лицом и покатыми плечами. Она не похожа на ту, кто может нам помочь. – Это ее мы искали?

Сажусь рядом с Ари и ласковым движением поднимаю упавшее одеяло, потом нежно поглаживаю волосы. Когда я ее касаюсь, вспоминаю, что она реальна.

– Это Дельфия, – сообщает Хэйдан.

– Кое-что случилось, – минуту погодя отрезаю я и сглатываю. «Кое-что» – отличное определение катастрофы, трагедии. Абстрактное понятие, но уверен, Хэрри уловил смысл.

– Что именно?

Я глажу Ариадну по щеке и убираю рыжий локон с лица, а потом вспоминаю о теле Норин, накрытом белой простыней.

– Мэтт, что произошло? – повторяет Хэйдан твердым голосом. – Почему Ари здесь? Что с ней? Она без сознания?

– Она спит, – шепчу я, и тут по дому проносится жуткий вопль.

У меня темнеет в глазах. Я знаю, в чем дело. Знаю!

Дельфия в ужасе закрывает ладонями уши, а Хэйдан взволнованно восклицает:

– Что у вас творится?

Я не отвечаю. Быстро выхожу из комнаты и спускаюсь на первый этаж. Я иду, продумывая в голове фразы, прокручивая различные варианты, которые могли бы помочь, успокоить, привести в чувство. Я вспоминаю, что мне сказал отец, когда умерла мама: «Теперь ей не больно».

Возможно, в этом есть какой-то смысл. Но дело в том, что крышу сносит не столько из-за смерти близкого человека, сколько от осознания того, что ты остался один. Что он не поговорит с тобой, не обнимет, не сядет рядом, не помашет из окна рукой. Он умер. И ему не больно. Это успокаивает, но не отнимает твою боль.

Я захожу в гостиную, когда Мэри-Линетт разъяренно опрокидывает маленький столик, на котором несколько минут назад стоял отвар Норин.

Она качает головой и шепчет:

– Нет, нет. Нет!

Джейсон стоит рядом с телом Норин. Впервые я замечаю в его карих глазах пелену, которую он смахивает неуклюжим движением руки.

– Мэри, – тихо говорит он, глядя в пол, – прости.

– Прости? Ты просишь у меня прощения!

– От нас ничего не зависело, – вмешиваюсь я.

– Замолчи!

– Вам больно.

– Нет, – Мэри-Линетт передергивает плечами и морщится, отступая назад. – Хватит!

– Мэтт, что за… – Хэйдан замирает и опирается о мое плечо. – О боже!

– Она поступила так, потому что не могла иначе! – горячо кричу я и пристально смотрю на женщину. Она должна знать правду, имеет на это право. – Мэри, у Норин не было выбора.

– Прекрати, прошу тебя! – Слезы градом катятся по щекам Мэри. Она плачет, отходит все дальше и дальше и в конце концов упирается спиной в деревянный комод. – Не надо!

– Она спасла Ари жизнь.

– Вы пообещали. Вы дали мне слово!

– Мэри…

– Ты дал! – Монфор выпрямляется и, будто фурия, несется на Джейсона. – Ты сказал, что позаботишься о ней! Ты сказал, ты сказал!..

Мэри-Линетт бьет оборотня в грудь, рыдая и трясясь всем телом, но он не двигается. Его глаза крепко зажмурены, кулаки сжаты. Он не шевелится. Брат тихо всхлипывает, приглушая звук ладонью, и отворачивается. Я обхватываю себя за плечи и в оцепенении наблюдаю за Мэри. В какой-то момент она перестает бить мужчину, закрывает руками лицо и порывисто прижимается к его груди, ее худощавые плечи содрогаются от рыданий.

– Я не слышу ее, – плачет Мэри-Линетт, сипло втягивая воздух, – я ее не слышу!

Мэри едва не падает. Джейсон крепко обнимает ее, хочет что-то сказать, но не произносит ни звука. Я отворачиваюсь. У меня нет сил, черт возьми, перенести все это.

На автомате взлетаю по лестнице, бреду по коридору, но останавливаюсь, так как неожиданно кто-то хватает меня за плечи.

– Что произошло? – потерянно спрашивает Хэйдан. – Как это случилось?

– Джиллианна.

– Что?

– Она выстрелила.

– Джил? – Брат ошеломленно округляет ореховые глаза. – Нет.

– Да. Она хотела попасть в Ари, но…

Брат был в поездке недолго, но пропустил так много. Он пропустил, как я предал Норин, Джейсона, как Люцифер отнял их чувства. Пропустил открытие ящика Пандоры, которым оказалась не деревянная коробка, а Ариадна. Он пропустил момент, когда сила Ари вышла из-под контроля, как рушилась церковь, как гремело небо.

– О чем ты думаешь? – тихо спрашивает Хэйдан, а я пожимаю плечами:

– Обо всем, что случилось.

– Расскажешь мне?

Глупый вопрос. Вряд ли сейчас время для разговора по душам.

– Мы должны разобраться с Дельфией. Где она? Она не спустилась за нами?

– Нет… – Брат сводит брови. – По-моему, нет.

Мы идем в спальню Ариадны, но гостьи тут нет. Хмурюсь: никому нельзя доверять. А если Судьба обманула нас? Возможно, мы не должны были впускать в дом незнакомку.