Смертельная ошибка

— Мы здесь уже два дня и никак не приблизимся к разгадке. Я знаю, это дело не связано с наркотиками, так что никакой войны за территорию.

— Почему вы так уверены, сэр? — спросил Доджи. — Этот человек может быть неопытен, и он не нашел ничего лучшего, кроме как использовать все сразу. Может, по его мнению, чем больше таблеток, тем лучше, независимо от их реального эффекта.

Это могло бы объяснить странную смесь лекарств, но Кэллэдайн говорил с Фэллоном. Значит, все было не так просто. Какой бы ни была причина для приема таблеток, дело не в том, что какой-то мальчишка использовал все лекарства, какие мог достать, а значит, была другая причина.

— Джулиан анализирует содержимое пластиковых пакетов. На телах нашли мелкие кусочки металла, поэтому мы могли бы узнать кое-что об использовавшихся орудиях. Ах да, и оба тела заморозили и только потом подбросили. Следовательно, использовали большой морозильник. Процесс требовал много места и никаких перерывов. Можно с уверенностью предположить, что в хобфилдовских квартирах, с их безвкусной планировкой, такое осуществить невозможно. И это еще одна причина, по которой я не вижу здесь связи с наркотиками. А у наркоторговцев в этом районе нет ничего, кроме квартиры. В таком помещении практически нельзя нормально уединиться. Мы должны продолжать поиски.

Наличие таблеток, этот негаданный прорыв в деле, поставил команду Тома Кэллэдайна перед еще одной проблемой. В Лизворте находилась только одна терапевтическая клиника, и в ней были тысячи пациентов.

Кроме того, на окраине Олдстона существовал торговый центр, который люди посещали в нерабочее время, и отделение неотложной помощи в больнице. Арицепт наверняка использовался часто.

— Тебе сообщение, — крикнул Джойс, возвращаясь в тишину его кабинета. — Внизу ожидает женщина. Она спрашивала тебя по имени и сказала, что у нее есть кое-какая информация.

Рут подняла глаза от стола:

— Хотите, я подойду? Тоже послушаю?

— Нет, спасибо. Садись. Нам нужно что-то предпринять. Не могла бы ты позвонить сотруднику, который следит за квартирой Келли Григгс, и узнать, не объявилась ли она.

Кэллэдайн натянул пиджак и спустился по лестнице в приемную. Полицейский общался с разгневанным человеком, который, судя по голосу, был пьян. Тот пытался доказать, что полиция не вправе диктовать, когда закрываться местным магазинам.

* * *

— Миссис Холден! В ближайшее время я планирую организовать брифинг для прессы, поэтому, боюсь, и сейчас мало что смогу вам рассказать.

— Все в порядке, инспектор, — женщина улыбнулась. — Я уже говорила: можете называть меня просто Лидией. Сегодня у меня есть кое-какая информация для вас, — заключила Лидия Холден и подняла нечто, выглядевшее как первая страница завтрашнего номера газеты «Эхо Лизворта».

От увиденного у Тома застыла кровь в жилах. У журналистки были все данные: их имена, каждая кровавая деталь, от отрезанных пальцев до останков, разбросанных по пустырю, а также описание метки, оставленной преступником. Мало того, в заголовке статьи, которую написала Лидия Холден, значилось предполагаемое имя убийцы.

Умелые руки.

Кэллэдайн недоверчиво покачал головой:

— Но вы не можете это печатать!

— Почему бы и нет, инспектор? Это же правда. Я получила эту информацию из первых рук, простите за каламбур.

— Вы сейчас вообще о чем? Где вы все это взяли? Кто вам дал такую информацию?

То, что Лидия показала, было настоящим шоком. Конечно, журналистка вряд ли опубликует это, иначе поставит под угрозу дело. К тому же такие новости приведут к хаосу — в Лизворте начнется паника.

— Я получила информацию от этого человека. Ну, я полагаю, это был он. Письмо пришло по электронной почте. Пришло на мой рабочий электронный адрес сегодня утром, вместе с фрагментом видео, который может вас заинтересовать.

— Вы не можете такое напечатать. Нельзя этого допустить.

Холден смотрела на Тома Кэллэдайна с самодовольным выражением на красивом лице. Именно такое выражение он видел у женщин, когда они понимали, что одержали верх, и намеревались использовать Кэллэдайна.

Что вообще, черт возьми, происходит? Здесь не было следов обычного поведения убийц. Обычно они жаждали анонимности, по крайней мере, если надеялись, что это сойдет им с рук. Преступники, разумеется, не передавали проступки прессе в великолепном цвете!

— Успокойтесь, Том. Я ведь могу называть вас Томом?

Голубые глаза женщины озорно сверкали. Она смотрела на него. Кэллэдайн недоумевал, но выражение его лица смягчилось. Да, Лидия почувствовала его слабое место. Она провела рукой по светлым волосам и раскинула их по плечам.

— Хорошо. Только вы все равно не можете это опубликовать.