Смерть всегда рядом

— Что именно вам снилось? — уточнил врач.

Шею пронзила боль: антисептик обжег ссадины, но туман в голове рассеялся.

— Я... не помню. Кажется, задыхался.

— Я назначу вам консультацию у психолога. Очень похоже на посттравматический синдром, — кивнул врач и велел медсестре. — Наложите повязку и дайте успокоительное.

— Перенести пост в палату?

— Не нужно. Просто почаще поглядывайте на камеру.

Несмотря на лекарства, Крис больше не заснул. Щипал себя до синяков, перемежая истязания молитвами. Он старался не смотреть в сторону прикрытого жалюзи окна, боясь увидеть тени, но взгляд то и дело скользил к сереющему во мраке прямоугольнику. И едва щели между полосками ткани посветлели, и из коридора донеслись шаги и голоса, вскочил с кровати. Лежать, терзаясь неизвестностью, казалось хуже смерти.

Его пытались не пустить:

— Скоро обход. И вы не позавтракали.

Но он не обратил внимания. Ворвался в палату и замер, глядя на бескровное лицо сновидицы. Пришло понимание: если Анна не очнется, его жизни придет конец. Сестра доберется до него, это вопрос времени.

Накатило отчаяние. И одновременно — облегчение. В последнее время Крис с ума сходил, думая о том, что Анна до сих пор без сознания. Винил себя. А еще ему казалось, что без неё он жить не сможет.

Теперь он нашел объяснение непонятному чувству, что заставляло просыпаться в холодном поту. Всего лишь страх за себя, за свою душу, за свою жизнь.

Стыд словно порвал в душе какую-то струну, и слезы хлынули из глаз.

В последний раз Крис плакал еще в детстве, до того, как случилась трагедия, и теперь рыдания раздирали горло, вырывались наружу криком. А слезы... слезы превратились в расплавленное стекло. Они жгли глаза и, застывая, оседали на ресницах. Отразившийся от них солнечный свет превращался в радугу, и казалось, Крис перенесся в сказку, так все сияло. Но он знал: это только ширма. Приманка для отчаявшихся душ. За ней — лишь пыльная тьма, шорох шагов и шипение.

Он не сразу понял, что звуки реальны. Огонек по экрану бегал все так же ровно, шуршал аппарат искусственного дыхания, но глаза Анны были открыты. Она смотрела прямо на Криса и пыталась что-то сказать. Но из-за интубационной трубки из горла вырывался хрип.

Не сводя с неё глаз, Крис зашарил рукой по панели. Кнопка экстренного вызова утонула в стене, в коридоре взвыла сирена.

22

Первой ворвалась медсестра. За ней — дежурный врач. Оценив ситуацию, он аккуратно вытащил трубку и кивнул Крису в сторону двери:

— Вы мешаете.

Крис попятился. Резиновые накладки костылей, которыми в этот раз заменили коляску, мягко стучали по полу. Дверь полностью не закрылась, и видно было, как врачи осматривают Анну, прослушивают, простукивают. Больничная пижама расстегнулась, и Крис прикрыл створку, оберегая девушку от чужих взглядов.

Сейчас он оказался не у дел. Но отойти от палаты не посмел: из всех углов неслось насмешливое шипение. А еще Крис ждал гостей.

Они приехали к вечеру. Падре Иоанн и «мистер безупречность». В этот раз вместо дзимарры он нарядился в костюм. Стрелками на брюках, казалось, порезаться можно было, а колоратка словно светилась изнутри.

После разговора с врачом гости направились к Анне. Крису войти не позволили, и он мялся под дверью, как школьник перед кабинетом директора. Но у ректора был разговор и к хранителю.

Кресла в палате Криса впервые использовались по назначению: в них сидели посетители. Сам он не посмел присесть без разрешения, стоял, тяжело опираясь на костыли.

— Ну что же ты... — укоризненно покачал головой падре Иоанн. — Несомненно, усмирять плоть есть добродетель, но истязать себя — грех! Присаживайся!

Крис рухнул на диван — спина уже отзывалась болью.

— Итак, сновидица пришла в себя. Но... кроме этого ничего не случилось? Никаких... — пальцы ректора мелькнули в воздухе, — «зайцев»? Или, может, ты видел что-то другое?

— Простите, падре, — потупился Крис, — я уже говорил: все, как обычно. И позвольте поблагодарить за то, что не оставили в беде. Лечиться в этой больнице...

— Вот и лечись. И следи, чтобы сновидица не сбежала раньше времени: она не любит болеть. Да, еще. Его Высокопреосвященство прислал весть, что скоро посетит диоцез. Несомненно, он захочет увидеть и тебя, и Анну. Мне надо, чтобы все прошло идеально. Никакой самодеятельности!

— Да, падре, — Крис наконец набрался смелости. — Вы позволите... Я слышал...

— Ну? Не мямли, — поморщился падре Иоанн, — говори погромче!

— Анна упоминала, что при желании я могу пройти курсы оказания первой помощи, — Крис выдохнул и осмелился посмотреть на собеседника.

— Признаюсь, меня порадовала твоя просьба, сын мой, — улыбка ректора стала доброжелательной. — Сновидцы часто получают травмы, а уж Анна... Я попрошу, чтобы для тебя сделали исключение и обучили вне группы. Думаю, ты сможешь начать уже завтра.

— Благодарю, падре.

— Ну, и славно. Главное — помни, что я сказал про визит Его Высокопреосвященства!

Падре поднялся, опираясь на руку своего спутника и легко вышел.

Крис снова остался один. Тени подступили ближе. Но он не стал ждать шипения, подхватил костыли и заковылял к Анне.