Смерть всегда рядом

Комок пыли прямо перед глазами дрогнул и покатился прочь. Его остановила ножка стула, наискосок перечеркнутая лучом света.

Странный звук, похожий на шорох. И такой знакомый... Тело застыло, словно схваченное ледяной коркой.

— Крисссссс, ты пришшшшел...

Пыль откатилась, потревоженная босой ногой. Вторая нога оказалась обута в домашний тапочек. Стул скрипнул под тяжестью тела.

— Крисссс... Ну, поссссмотри на меня...

Голос змеился, гипнотизировал, подчинял...

— А ну, заткнись! — эхо отразилось от стен, на миг заглушив шипение.

Крис вздрогнул. Меньше всего он ожидал появления в своем сне Анны.

— Хшшш-хшш-хшш, — Крис не сразу понял, что это смех.

— Не кашляй, а то задохнешься.

Крис осмелился поднять глаза.

Анна стояла напротив призрака. Куртка свисала лоскутами, джинсы превратились в лохмотья. В дырках виднелась содранная до крови кожа.

— Болит?

Анна даже головы не повернула. Взгляды, которыми она обменивалась с призраком, превратились в электрическую дугу. Она искрилась и сверкала, рассыпая синие искры.

— Шшшшшмелаяяяяя...

— Пасть захлопни — воняет.

Призрак зашипел. Миг — и он уже стоял напротив Анны. Стул завис над её головой.

— Ну не пугай, а? — сновидица сделала шаг в сторону. Стул переместился, но она оказалась быстрее: взмах руки, и на пол полетели щепки.

Крис глазам не верил: обычному человеку такое не под силу.

А призрак... просто отступил. Шаг, другой... место, где он только что стоял, подернулась дымкой. Она выпускала щупальца, как амеба — ложноножки, и тянулась к Крису, словно чуяла его запах.

Анна встала между ним и маревом. Щупальце дернулось, но марь не остановилась. Она съедала окружающее, растворяла его, переваривала, и выплевывала обратно. Крис зажмурился: по глазам полоснул свет.

***

Люминесцентные лампы не оставляли ни клочка тени. По потолку бежала трещина. Едва заметная, она растворялась, стоило напрячь зрение. Крис повернул голову. Она взорвалась шквалом боли: в затылок словно прут воткнули.

На смену огненной волне пришли звуки. Монотонные, они следовали один за другим, и Крис не сразу понял, что это пищит монитор возле кровати. Он не видел экран, но тело опутывали провода, и кто-то тихо вздыхал рядом: «фууууххх, фуххххх».

Скосить глаза оказалось проблемой — даже такое движение отозвалось болью. Это радовало: значит, жив. Но настойчивое «фуууххх, фухххх» не давало успокоиться окончательно. Крис пытался снова и снова, пока не увидел мячик, который сжимался и разжимался в такт звукам.

— Очнулся! — послышалось откуда-то издалека, и мир закружился.

Движения людей были четкими и выверенными, но Крису казалось, что они беспорядочно двигаются туда-сюда, тормошат его, мешают избавиться от боли.

Неожиданно он задохнулся, но длилось это только мгновение: это извлекли из горла трубку для искусственной вентиляции легких.

Дышать самому оказалось трудно. Но Крису нравилось напряжение в груди, усилие, которое требовалось повторять снова и снова... Это лишний раз напоминало, что он в мире живых. А то, что произошло во сне — неправда. Дух сестры не приходил, и Анна...

Память накрыла, как накрывает цунами. Заяц, тень, авария. И колесо...

— Анна...

Он даже прохрипеть не смог. Из горла вырвались непонятные звуки, и боль отомстила кашлем. Но, несмотря на это, Крис пробовал снова и снова.

Наконец, его поняли. Медсестра, вместо того, чтобы ответить, подошла к стене и отодвинула белую занавеску.

За стеклом, на кровати кто-то лежал. Маска на лице запотевала в такт движению мячика, подвешенного на стойке — точно такого же, что был рядом с Крисом. И, казалось, из соседней палаты долетает тихое: «фуууууххх, фуууххх». Провода убегали под простынь и напоминали кровеносные сосуды — такими их рисуют в атласах. Красные — артерии, синие — вены. Трубка капельницы немного разбавляла пестроту, но Крис не смотрел. Его привлек экран, по которому бегал зеленый огонек, отсчитывая удары сердца.

Взгляд скользнул дальше. Вторая стена палаты тоже оказалась прозрачной. И к ней, словно боясь упустить малейшее движение, прижался лбом мужчина.

Крис вздрогнул: спутанная челка падала на лоб, почти закрывая глаза. На белом лице они казались провалами, и Крис испугался: казалось, там, за стеклом, Анну поджидает призрак.

Он стоял неподвижно. Долго-долго, а потом перевел взгляд дальше. Тело покрылось потом, когда Крис понял: это Марко.

— Он здесь с первого дня. Примчался прежде, чем вас привезли, — медсестра набрала в шприц лекарство и добавила в капельницу. — Говорят, он и вызвал Службу Спасения.

Крис закрыл глаза. Марко не мог знать, что происходит. Он находился за много километров от Вересковой Пустоши. Или...

Мысль вертелась уклейкой, и, в конце концов, ускользнула: голова стала тяжелой, и Крис провалился в сон. Пустой и оттого счастливый.

Криса перевели в палату на третий день. Анна еще не пришла в себя, но Марко все же нашел время заглянуть к её хранителю. Зашел, сел на табуретку у кровати и долго молчал. Крис сдался первым:

— Что с Анной?

— Врачи не знают. Говорят, все в норме, должна очнуться... А пока надо ждать. Знаешь, падре, а тебе очень повезло. Тебя шлем спас.