Смерть всегда рядом

Он вздрогнул. Но быстро успокоился — показалось.

— Это трубы. Всего лишь трубы гудят от напора.

Заворачиваться, как Анна, в полотенце не решился. Натянул одежду, морщась от запаха — а ведь всего день прошел, как надел свежее — и вернулся в комнату.

На пороге пришлось задержаться, пока глаза привыкли к полумраку — Анна погасила свет. Ночник, торчащий в розетке, позволял не натыкаться на мебель.

Сновидица спала, свернувшись калачиком на кровати. Вторая половина оставалась свободной, видимо, для него. Но Крис не поддался соблазну.

Когда он брал подушку, Анна повернулась:

— Поешь, там, на столе... — и затихла.

Крис осторожно вытащил из-под неё покрывало — кресло у окна казалось удобным. Если подставить под ноги стул...

На столе лежал бумажный пакет. Крис заглянул внутрь. Сэндвич, замотанный в пленку, пачка печенья, банка газировки — достаточно, чтобы не умереть с голоду. Но он-то ужинал, а вот успела ли поесть Анна? Из кафе они ушли сразу и нигде не останавливались.

Грохот за спиной прервал раздумья. Крис стремительно оглянулся, готовый бежать. И увидел холодильник. Древний ящик шумел и трясся, словно кто-то старался вырваться наружу.

Крис нащупал в кармане четки. Шарики до боли врезались в пальцы, немного приводя в чувство. А холодильник все подпрыгивал, трясся, урчал...

Дверца распахнулась, издав чавкающий звук. Стало тихо. Крис смотрел в пустое нутро, на решетчатые полки и давился смехом. Слезы застили глаза, и чтобы не разбудить Анну, он закусил кулак.

— Ты чего? — Анна все-таки проснулась.

— Не... не знаю. Что-то нашло.

Крис разжал пальцы. На руке остались отпечатки зубов.

— Испугался? Я тоже, когда в первый раз услышала. Думала, кто-то в дом ломится. А это всего лишь старый холодильник фреон гоняет. Да еще и установлен криво... — Анна вскрыла банку с газировкой, — Почему не ешь?

— Да, в кафе поужинал. А вот ты... Кстати, что это за место такое?

— Вересковые Пустоши? Так. Городок мелкий. Но одному туда лучше не соваться — криминальное местечко.

— Но ты сунулась. Да еще на мотоцикле. А если бы...

— А меня там знают, — банка полетела в ведро, — и не тронут. Ладно, если есть не хочешь, спать давай, вставать рано. Та половина — Анна указала на кровать, — твоя! Да не кривись! Никто на твою невинность не посягает! Я спать хочу!

Но Крис не решился воспользоваться приглашением. Ночь он провел в кресле, прислушиваясь к дыханию сновидицы. Иногда проваливался в сон, но в ушах возникало шипение, и губы сами начинали шептать молитву. Тогда Крис просыпался и до боли в пальцах сжимал четки. Но наяву призрак так и не появился.

Треньканье телефона прервало мучения. Крис резво поднялся, готовясь к новому дню. Умылся, налил воды в чайник...

— Не надо... — Анна нехотя выбралась из-под одеяла, — кафе уже открыто. Там есть кофе...

Бурда с пенкой пахла горелым. Крис смотрел, как Анна вливает в себя чашку за чашкой, но сам смог лишь пригубить.

— Возьми чай, — посоветовала сновидица.

— Да ладно. Ты бы поела.

— Мммм, — замотала головой девушка, — сначала проснуться надо. Уф. Ну, что, ты готов?

Крис задумчив вертел в руках шлем.

— Ну, ты чего? — Анна уже сидела на мотоцикле.

— Ты можешь не выкидывать больше... такого?

— Какого «таково»? — не поняла девушка.

— Ну... езжай спокойно, как положено.

— А, — Анна рассмеялась, — ты об этом. Ну, так и сам елозь поменьше, а то машину удержать трудно. Расслабься. Ничего с тобой не случится, и никакого греха в езде на мотоцикле...

— Да не греха я боюсь! — вырвалось у Криса. Он тут же замолчал, но в глазах Анны появился интерес. И сразу пропал.

— Все равно. Будешь елозить — разобьемся. Так что сиди спокойно. Где, говоришь, машину оставил?

14

Промелькнули домики Вересковой Пустоши. Позади осталось кафе с рябиной у входа. Жители спешили по своим делам, шумели дети, их стайки возникали то тут, то там... Ничто не напоминало о вчерашнем запустении.

Поворот, другой... Лес тоже изменился. Никакой тьмы, никаких шевелений. Кричали птицы, и шум долетал вполне обычный... Пока не подъехали к машине.

Хвоя. Бурая, желтая, бледно-зеленая... Она засыпала внедорожник почти до днища. На крыше, на капоте... Хвоя была везде. Ломкая, высохшая до стальной колкости...

— Что... происходит? — Крис обошел автомобиль раз, другой. — Как будто год прошел...

— Или два, — Анна задумчиво переводила взгляд с Криса на машину, потом потянула ручку.

Скрип заставил умолкнуть даже птиц. Дверца нехотя поддалась. Крис вслед за Анной заглянул в салон.

Обивка выцвела. На панели клубилась пыль. Салфетки, брошенные на переднем сиденье, превратились в труху.

Крису стало не по себе. А тут еще Анна. Её взгляд прожигал, и некуда было скрыться.

— Что? — не выдержал семинарист.

— Ничего! Хорошо, что ты догадался уйти.

— Да что здесь, черт возьми, происходит!

— Тсссс! — подушечка пальца прижалась к губам. Она была теплой, и коричный запах привычно успокоил, — следи за словами. Ты же будущий священник...

— Да...

Но Анна уже набирала номер. Кратко описала ситуацию и повернулась к Крису:

— Поехали домой. Хватит с нас приключений.

Машина осталась на дороге.