Смерть в подземке

На непрофессиональный взгляд Глеба, поединок между спарринг-партнерами проходил как-то вяло: Черный Барс вяло нападал, белобрысый вяло оборонялся, время от времени осторожно контратакуя. Ник-Ник мигом углядел непорядок и, забыв обо всем, коршуном спикировал на ринг. Слова и выражения, которые он употреблял, объясняя своим подопечным, в чем именно они были неправы, убедили Глеба в собственной правоте: похоже, в отсутствие тренера ребята откровенно валяли дурака. Дугоев, надо понимать, был не в форме из-за последних событий, а напарник просто ему подыгрывал: в чемпионы тут прочили не его, и он не видел необходимости рвать пуп, выводя более удачливого товарища из депрессии.

Ловя на себе любопытные, недоумевающие взгляды тех двоих, кому посчастливилось не попасть под раздачу, Сиверов скромно отошел в сторонку и стал у стены, старательно изображая табуретку — вернее сказать, человека, которому очень хочется сойти за упомянутый предмет меблировки. В строгом соответствии с первоначальным замыслом его выходной костюм здесь, в пропахшем тяжелым мужским потом спортзале, придавал ему донельзя нелепый вид законченного неудачника, раз в жизни попытавшегося сойти за приличного человека и опять, что называется, не попавшего в масть. В этом спектакле не было бы никакой нужды, если бы не то, как старательно Ник-Ник подливал ему водки там, в кафе. Очевидно, Глеб устраивал его именно в качестве неудачника; возможно, это опять была паранойя, но Слепой не спешил развеивать заблуждение старого знакомого по поводу своей персоны. Если Безродному нужен настоящий бодигард, проявить себя должным образом никогда не поздно. А если он в силу каких-то известных ему одному причин нуждается в опустившемся алкаше, следует таковым прикинуться, дабы без помех разобраться, что это за причины. Делать-то все равно нечего — отпуск! Не перед телевизором же его проводить, в самом-то деле. А в театр с Ириной можно сходить в свободное время…

Его благодушные размышления были прерваны Ник-Ником, который почти силой, держа за руку, подтащил к нему Дугоева. Претендент на звание чемпиона мира выглядел хмурым и раздраженным, что, с учетом недавних событий и полученного только что нагоняя, было неудивительно.

— Ну что, что хочешь, э? — бубнил он, как капризный ребенок.

— Вот, — сказал Безродный, ставя его перед Глебом, — знакомься, это твой личный телохранитель.

— Кто?! — с неимоверным пренебрежением воскликнул Черный Барс. На Глеба он едва взглянул. — Этот фраер в костюме — телохранитель? Лучше купи мне рацию, уважаемый. Я сам надену темные очки, буду везде ходить и говорить в микрофон: Первый, как меня слышишь, я по ходу Второй, объект под наблюдением! Ты кто такой, слушай?! — внезапно переключив внимание на Глеба, агрессивно поинтересовался он и сделал попытку толкнуть его в грудь открытой ладонью.

Сиверов едва заметно двинул плечом, и рука чемпиона России беспрепятственно прошла через пустоту.

— Станешь распускать руки — выдерну их по одной и в задницу вставлю, — пообещал Глеб и повернулся к Безродному: — Прости, Ник-Ник, но при всем моем уважении к тебе я этого мелкого хулигана охранять не собираюсь. Если он всегда такой, неудивительно, что кому-то захотелось его пришить.

— Погоди, погоди, — примирительно забубнил тренер.

— Нет, это ты погоди, — перебил Глеб. — Как можно защитить человека, который не хочет, чтобы его защищали? Хочет нарваться — нарвется обязательно, со мной или без меня. А я из-за его тупости умирать не собираюсь, уволь. Извини, конечно, но я просто в шоке. Ты что, всерьез рассчитываешь сделать чемпиона из этого куска мяса?

— Кто мясо?! — обрел наконец дар речи слегка обалдевший от такой отповеди Дугоев. — Кто тупой, э?! За базар ответишь!

— Рот закрой, — едва ли не хором сказали ему Глеб и Ник-Ник.

— Успокойся, Марат, — добавил Безродный.

— Твое дело поросячье, — хорошо зная, как мусульмане относятся к свиньям, нанес удар ниже пояса Слепой.

Он действовал вполне осознанно. Выброшенный за ненадобностью экс-профессионал, остро нуждающийся в работе, нарядившийся в свой единственный приличный костюм, чтобы произвести впечатление на работодателя, и встретивший, мягко говоря, холодный прием, должен чувствовать себя не в своей тарелке. А как действует, очутившись не в своей тарелке, профессиональный солдат? Ответ: пытается сделать тарелку своей, прогибает обстоятельства под себя и, соответственно, демонстрирует предельную наглость.

Дугоев слегка удивил его, продемонстрировав в свою очередь недурное умение владеть собой. После ссылки на поросенка Глеб приготовился парировать сокрушительный удар в лицо, но Черный Барс только скрипнул зубами и, обращаясь к тренеру, ровным голосом произнес:

— Убери его отсюда, уважаемый, очень тебя прошу. Я не хочу его убивать…

— Руки коротки, — снова встрял Глеб.

— Нет, целым он отсюда не уйдет, — с мрачным облегчением человека, осознавшего, что все его труды пошли насмарку, констатировал Дугоев. — Ты храбрый, да? — обратился он к Глебу. — Тогда выходи на ринг, покажи, что умеешь!