Смерть в хрустальном дворце

– О боже, да, – кивнула Эмберли. – Что это было! Их привел старина Портер. Этот тип считает себя кем-то особенным, а в штанах у него то же самое, что и у других.

Я прикусила щеку изнутри, чтобы не покраснеть. Хотя при этом подумала, что если переживу расследование этого дела, то, вероятно, больше никогда не буду краснеть в обществе вежливых людей, независимо от того, что там услышу.

– А он свою любовницу сдает в аренду? – поинтересовалась я.

– Нет, он из тех, кто позволяет смотреть, но не трогать, – ответила Эмберли. – Любит хвастаться.

– А она здесь? Мне хотелось бы поговорить с ней. Это мне здорово помогло бы. Не думаю, что хочу такой контракт, но мне все равно хотелось бы выслушать ее мнение перед тем, как вычеркивать соответствующий пункт.

– О, дорогая, Труди тебе, вероятно, не все объяснила. После того, как ты находишь джентльмена, ты сюда больше не возвращаешься, – сообщила рыжая. – Зачем? Все действие происходит в другом месте.

– Да, конечно, – с пониманием кивнула я. – А как вы думаете, она согласится со мной встретиться?

– Она из тех, кто сделает все, что угодно, за деньги, – сообщила Эмберли. – Но она тут появлялась до того, как пришли мы. Мы тебе ничего не смогли бы сказать, даже если бы хотели. Дорогая, просто заключай контракт с одним мужчиной. Тебе понравился вон тот джентльмен в баре? Я бы с ним заключила эксклюзивный контракт даже за половину обычной цены. Он молодой и симпатичный. Не могу понять, что он здесь делает. Дай мне знать, если не захочешь остаться с ним, и я тогда пойду к нему поболтать.

– Хорошо. Теперь я все лучше поняла, – кивнула я. – Я с ним еще раз побеседую и дам тебе знать, что я думаю. На самом деле я хотела найти джентльмена постарше. Не уверена, что хочу быть связана обязательствами до конца собственной жизни. Вы же понимаете.

Все девушки тихо рассмеялись. Они явно тренировали этот смех, потому что все мужчины, находившиеся в помещении, сразу повернули головы в нашу сторону.

– Время себя показывать, – объявила рыжая. – Я вижу типа, которого время не очень пожалело. Теперь нужно проверить, как обстоят дела с его банковским счетом.

Девушки рассеялись по залу, а я направилась к высокому табурету у барной стойки. Вскоре ко мне присоединился Бертрам.

– Мне придется дюжину раз принять ванну, чтобы смыть с себя всю грязь этого места, – сказал он мне.

Я улыбнулась.

– Я тебя прекрасно понимаю, – тихо ответила я. – Но у Портера есть любовница отсюда, которой он любит хвастаться перед своими друзьями. Не вижу, как это могло вызвать ревность, если он сам хотел ее демонстрировать.

– А фон Риттер мог предложить ей что-то получше?

– Штрафные санкции здесь не лишение работы, а лишение жизни, – ответила я.

– Но не когда ты оказываешься в Германии, – заметил Бертрам.

– Богатый мужчина, значительно старше тебя по возрасту, с беременной женой, которая может умереть при родах, является одним из лучших вариантов, как мне здесь описали, – пояснила я.

Бертрам содрогнулся.

– Следи за собой! Я же должна тебе понравиться.

– Кто она? – спросил Бертрам.

– Другие не знают. Хотя не любят Портера.

– Я не понимаю, как это может нам помочь, – признался Бертрам. – Согласен, что это очень хороший мотив, но если нет доказательств, то это только ничем не подкрепленные выдумки. Это даже меньше, чем у нас есть на Готтлиба. Они вполне могли спорить из-за того, что фон Риттер отказывался официально признать его своим сыном.

Я кивнула.

– Я долго думала над тем, зачем убивать благодетеля, который также является твоим отцом, пусть это и неизвестно всему миру. Но предполагаю, что если барон упорно отказывался его признавать, то Готтлибу захотелось отомстить.

– Возможны оба варианта, но у нас нет доказательств ни по одному, ни по второму, – заметил Бертрам.

– Можно было бы расспросить любовницу Портера, – задумчиво произнесла я. – Девочки сказали, что она работает по контракту. У мадам Труди в кабинете наверняка лежат копии всех заключенных договоров.

– А ты знаешь где?

– Мы можем притвориться, будто хотим поговорить с ней насчет контракта на меня, и подождать, пока она не выйдет из кабинета, а тогда уже порыться в бумагах.

– Звучит просто, – заметил Бертрам с явным сарказмом.

– Согласна, – сказала я, встала с табурета и взяла его под руку. – Пошли.

Бертрам не мог позволить себе вырываться, поэтому я потянула его на цокольный этаж. Как только мы оказались вне пределов слышимости всех, кто находился у барной стойки, он начал протестовать, но я тут же указала ему, что мы не можем знать, кто подслушивает за углом, и он замолчал. На самом деле у него появилось упрямое выражение лица. Я не посчитала это отказом, но отметила, что он будет снова и снова вспоминать этот день до конца жизни, если что-то пойдет не так.

Для разнообразия удача оказалась на нашей стороне. Мы увидели, как Труди выходит из кабинета, но нас она не успела заметить.

– Она должна была его запереть, – прошептал Бертрам мне на ухо.