Смерть приятелям, или Запоздалая расплата

— Натурально, вылазил, — потом на минуту задумался, опять почесал затылок, и на лице появилось озабоченное выражение, — кажись… — потом посмотрел на Филиппова глазами бродячей собаки, — не могу знать.

— Славненько, — Владимир Гаврилович посмотрел поверх головы Василия, — откроем квартиру, и там увидим. Что было далее?

— Я в свисток как начал дудеть. Незнакомец этот сразу вниз спрыгнул, я за ним…

— Ты лица его не рассмотрел?

— Вот чего не заметил, того не заметил.

— Может, черты знакомые показались?

Василий отрицательно покачал головой.

— Не, не видел я его ранее, — и после некоторого размышления снова повторил: — не, не видел.

— Не сам ли это был прапорщик? — предположил Филиппов.

— Что вы! Что вы! — замахал здоровой рукой Василий. — Я что, нашего господина из гвардии не признаю?

— Если так, то, может быть, ты этого человека после сможешь признать?

— У него фуражка была с большим козырьком — видно, хотел он, чтобы никто его лица не запомнил.

— Борода, усы у него были?

— Нет, не было.

— Шрамы, родинки или иные приметные знаки?

— настаивал Владимир Гаврилович.

— Нет, — покачал досадливо головой Василий, — ничего. Только вот у меня мысль мелькнула. И чего это он в такую погоду в перчатках, и притом чёрных?

— Значит, в перчатках, — задумчиво произнёс Филиппов. — Ты рассказывай, что дальше было.

— Вон оттуда он спрыгнул, — показал рукой дворник, — когда он поднимался, тут и я подскочил. Одной рукой в полу пиджака вцепился, а во второй свисток. Тот махнул рукой, а в ней нож. Вот он мне и чиркнул по руке-то. Ну, я от боли свисток изо рта выпустил, а он — ноги в руки и… — дворник показал здоровой рукой куда-то в сторону.

— Стало быть, ты лица не видел, только подбородок, одежду не запомнил, какого росту, не помнишь. Что ж ты припомнить можешь, если за полу пиджака его держал? Ты же солдат, и память должна быть не в пример обывателям.

— Я ж… — засопел Василий, но продолжать не стал.

— Давай вместе вспоминать, может, что и припомнишь.

Дворник насупился, поддергивая куцей бородой.

— Я ж с превеликим удовольствием, — но во взгляде его читалось: что, мол, ваше превосходительство, пристали, не припомню я ничего.

— Так, — Филиппов сжал губы и потеребил пышный ус, потом пристально посмотрел на Василия и спросил: — высокий господин был или низкого роста? Такого, как прапорщик, или я?

Дворник окинул взглядом Владимира Гавриловича.

— Пожалуй, как прапорщик. Высокий такой и худой.

— Почему худой?

— Пиджак на нём болтался, как на вешалке, когда он от меня убегал.

— Расстёгнут был?

— Кто?

— Да пиджак.

— Застёгнут.

— Как же он спустился вон оттуда, если застёгнут был? Ведь несподручно?

Василий задумался.

— Застёгнутый — при беге полы бы развевались, а так я видел, что пиджачок у него с чужого плеча.

— Волосы из-под шляпы не выглядывали?

— Нет, — категорично заявил дворник, — но тёмные они, — и, заметив удивлённый взгляд Филиппова, добавил: — фуражка почти на глаза надвинута, а затылок-то не прикрыт, — и хитро улыбнулся.

— В сапогах или в ботинках от тебя убегал незнакомец?

— Что не в сапогах, это точно. Их бы я запомнил.

— Нож не разглядел?

— Да куда там, ваше превосходительство. Мелькнул молнией, я только от боли согнулся. А тот малый такого дёру дал, что куда мне за ним поспеть.

— Значит, он хотел залезть в квартиру или оттуда вылез?

— Не, — сразу же возразил дворник, — я ему не дал побывать там.

— А может быть, он всё-таки, успел в ней побывать? — не унимался Филиппов. — Я не хозяин дома, чтобы тебя журить. Мне для дознания правда нужна. В квартире мы всё одно увидим, побывал он там или нет.

— Не видел я, как он влез, — признался дворник, но тут же попросил со слезой в правом глазу: — не говорите нашему, — и указал большим пальцем куда-то за спину: — он с меня три шкуры снимет.

— Не скажу, если ты всю правду расскажешь.

Василий дёрнул плечами, словно скидывал с себя лишний груз.

— Вышел я улицу мести. Тут чёрт меня дёрнул глаза поднять. Смотрю, во втором этаже окно приоткрыто. Господи, думаю, ветром, что ли? А сам-то знаю, что Карла Филиппыча дома нет. Уехали к батюшке. Думаю, окошко-то господин офицер плохо прикрыли, вот оно возьми и откройся. Думаю, подмету улицу, а потом и схожу, закрою. Ключи-то у меня имеются. Ну, так, на всякий случай. Ну, я сразу не сообразил городового позвать, мне и в голову прийти не могло, что туда кто-то забрался. Ну, мету я и опять голову поднимаю, а он лезет.

— Неужели лица не заметил?

— Богом клянусь, вот вам крест, ваше превосходительство, — дворник перекрестился здоровой рукой, — не разглядел я его. Так сразу и засвистел в свисток, а дальше — как на духу вам признался.

— Ладно, Василий, верю, но больше никому ни слова. Понял меня?

— Так точно, ваше превосходительство.

— Да что ты заладил: «превосходительство» да «превосходительство», — вспылил Филиппов, — я ещё из высокоблагородия не вышел.

Больше ничего нового узнать не удалось. Городовой прибежал на звук свистка довольно быстро, однако незнакомца не застал.