Смерть Отморозка

–Потому что французы страшно беспокоятся о своем здоровье. Количество аптек на душу населения здесь больше, чем в любой другой стране.

–Ты одобряешь введение конфинемана? – осторожно поинтересовался Даниэль. Чувствовалось, что он побаивается эпидемии.

–По-моему, это все равно что, увидев таракана, запереться в ванной.

–Но это же не таракан! – возразил Даниэль, несколько задетый.– Это опасное заболевание!

–Грипп. Не холера, не чума, даже не ВИЧ. Просто грипп.

–От него умирают люди!

–Люди рождаются, чтобы умереть, ты ведь слышал об этом? Посмотри статистику смертности на дорогах, – она в разы выше, чем смертность от этого вируса, но ведь никто не требует на этом основании запретить автомобили. Знаешь, Кло, поначалу я, подобно тебе, ожидал от европейцев если не больше мужества, то больше здравого смысла. Немного разочарован… Впрочем, это не мое дело,– неожиданно заключил он, обрывая себя на полуслове.– Мне нравится ваша страна, и не мне критиковать ваши обычаи.

–А вы, как к этому относитесь? – спросила Клотильда Анну.

–К карантину? Не знаю, еще не решила,– задумчиво ответила Анна.– Интересно, как далеко ваш президент намерен зайти? Он ограничится одной-двумя неделями и призывами воздержаться от публичных собраний или же?…

–Будут ужесточения,– уверенно перебил Норов.– Дело не в президенте, этого захотят французы. Они испугаются.

–А я так не думаю! – возразила Клотильда и, повернувшись к мужу, спросила:– Ты испуган, Даниэль?

–Совершенно нет! – поспешно заявил он.– Ничуть! Я беспокоюсь за других. Например, за твоих родителей.

–А мне почему-то кажется, что ты слегка трусишь, – насмешливо и в то же время ласково проговорила Клотильда и потрепала его по волосам.– Ну-ка, признавайся! Поль, ты совсем не боишься?

–Простуды?

–Смелый человек!– улыбнулась Клотильда.

–Это я только при вас с Анной храбрюсь. А когда один остаюсь, в маске и перчатках хожу, чтобы от самого себя не заразиться.

Клотильда засмеялась.

–Кстати, что сказал по поводу нашего президента твой друг? – вдруг вспомнил Даниэль.– Он ведь что-то сказал, да?

–Он назвал его пассивным гомосексуалистом.

–Так я и понял!

–Он действительно так считает?! – поразилась Клотильда.

–Он лишь повторяет то, что твердит о вашем президенте наша пропаганда.

–У вас о нем так говорят?! Но ведь это совершенная неправда!

–Кого в России интересует правда? – пожал плечами Норов.

–В России гомосексуализм запрещен? – полюбопытствовал Даниэль.

–Официально, это – извращение. Гомосексуалистов презирают, особенно пассивных.

–Но почему, Поль? – недоумевала Клотильда.– Это же – личное дело каждого!

–Наш уровень цивилизации не подразумевает наличие у человека прав. Только обязанности перед государством, которые, впрочем, никто не собирается выполнять. Кстати, на Ближнем Востоке, где уровень цивилизации еще ниже, к гомосексуализму вообще относятся нетерпимо.

–Но ведь вы же – не Восток!

–Мы – Азия.

–Это вы-то с Анной – Азия? – засмеялась Клотильда.– Посмотри на себя и на нее. Тогда и мы с Даниэлем – Азия. Верно, Даниэль?

–А что ты думаешь о нашем президенте? – спросил Норова Даниэль.

–Судя по тому, как он заботится о своей внешности, он очень тщеславен,– заметил Анна.

–Я об этом не думала, а ведь это верно! – отозвалась Клотильда.– По-вашему, он – сильный человек или нет?

Вопрос прозвучал несколько по-женски.

–Разве в современной Европе может появиться сильный лидер? – отозвался Норов.– Европа давно одряхлела, сила и красота уже много лет как вышли здесь из политической моды, настало время убогих и увечных. В политиках, правда, смазливость все еще поощряется, но это – рудимент. Я все ожидаю: какая из европейских держав первой изберет президентом умственно отсталого инвалида?

Клотильда вновь засмеялась.

–Tu es mechant,– шутливо упрекнула она. («Ты злой»).

–Добрый русский – это противоречие в терминах, – отозвался Норов.

–Русские – злые? – подняла брови Клотильда.– Не замечала.

–Русские – недобрые,– возразил Норов.– Это гораздо хуже.

Когда они прощались, Клотильда спросила:

–Вы будете завтра в Броз-сюр-Тарне?

–Еще не знаю, зависит от Анны,– ответил Норов.– Я предложу ей.

–А что там особенного? – заинтересовалась Анна.

–Там лучший рынок в регионе, – ответила Клотильда.– А завтра – еще и блошиный рынок, французы их очень любят, вам будет любопытно. Обязательно приезжайте! А обедать приходите ко мне! Я оставлю вам стол, договорились?

Глава четвертая

-Значит, ты избил самого Жерома Камарка? – весело спросила Анна на обратной дороге. – «Сто сорок восьмого маркиза»! «В полный рост»! Долго же ты искал, кого поколотить! Кстати, ты заметил, как Клотильда при нем меняется? Такая властная сильная женщина, и вдруг становится послушной, даже краснеет, как девочка!

–Она влюблена в него,– согласился Норов.– Но ей идет. Женщине вообще идет влюбленность.

–А мужчине? Я имею в виду, не похоже, чтобы он был влюблен в нее.

–У него серьезный роман с самим собой. На других уже ничего не остается.