Смерть обывателям, или Топорная работа

– О Марфе… – священник задумался, опустив глаза, потом посмотрел на чиновника для поручений, – да и сказать о ней нечего. Молилась истово, причащалась, на исповеди каждое воскресенье бывала. Но разве истый человек будет глаза прятать? А она прятала, словно скрывала что-то. Не знаю… Посмотришь на неё – вроде девица, хрупкое создание, а по спине мороз ползёт.

– Значит, что-то скрывала?

– Не знаю, но мне так всегда казалось.

– Ну что ж, благодарю, отец Николай, что уделили мне время.

– Вы убийц найдите.

– Так Висковитов…

– В голове я вроде знаю, что это он своим тестю с тёщей дни земные оборвал, а вот сердце мне подсказывает, что не виновен он. Слаб он духом был. Так что ищите.

– Хорошо, – глухо сказал Михаил Александрович и собрался откланяться.

– Чуть было не забыл. Теперь это не тайна. Михаил Семёнович собирался обвенчаться с Марфой этой самой. Приходил ко мне и просил, чтобы я тайно это сделал. Но, памятуя о хорошем отношении к нашей церкви Моисея Андреевича, я Висковитову отказал.

– Не подскажете, кто мог их обвенчать?

– Вот этого я не знаю. Но у нас точно венчания не было.

– Вы рассказали об этом Моисею Андреевичу?

– Видите ли, я разрывался, аки разогретое железо между молотом и наковальней. Но так и не пришёл к определённому выводу, а здесь такое… Моисея Андреевича не стало, и проблема сама собой канула в безвременье.

– Михаил Семёнович более к вам с такой деликатной просьбой не подходил?

– Нет. Я решил, что он отказался от своего замысла или совершил таинство в другой церкви.

– Я учту это.

Лунащук рассудил, что если венчание совершилось, то в ближайшем соборе или церкви, за исключением церкви Святой Равноапостольной Марии Магдалины. Марфа не могла отлучиться на большой срок. Поэтому сейчас необходимо взять экипаж и посетить богоугодное заведение.

Ближайшей оказалась церковь Казанской иконы Божией Матери при Доме призрения бедных Степана Петровича Елисеева. Туда и направился после разговора с отцом Николаем Михаил Александрович.

Протоиерей указал на отца Василия.

– Обратитесь к нему, милостивый государь, к отцу Василию. Может быть, он что-то сможет вам подсказать.

Священник оказался маленьким тщедушным старичком лет шестидесяти с седыми до корней волосами и улыбкой, открывающей провалы между серыми зубами.

– Совершенно верно, – кивал отец Василий головой, – венчал я раба божьего Михаила и Марфу, запись в книге имеется, как надлежит, – и он отчертил ногтем, – вот, – и прочитал: – Михаил Семёнович Висковитов, родившийся первого сентября тысяча восемьсот семьдесят четвёртого года, и Марфа Ивановна Степанова, двадцать третьего февраля тысяча восемьсот восемьдесят седьмого года рождения.

Лунащук переписал запись в книжку, которую всегда носил с собою.

– Благодарю, отец Василий. Вы очень мне помогли.

– С богом, – напутствовал священник чиновника для поручений.

В Адресном столе, издавна располагавшемся в здании на Садовой улице, к известным сведениям ничего нового не добавили. Только общие фразы, ничего не по сути не говорящие. И так было понятно, что Марфа поселилась на Мало-Охтинском проспекте три года тому, когда от избытка родительских чувств её привезли в столицу Андреевы.

Мечислав Николаевич без особой надежды на успех обратился к своим секретным сотрудникам. Вдруг ружьё, висящее на стене, выстрелит?

С одним из доверенных лиц Кунцевич встретился на пересечении Владимирского проспекта и Колокольной улицы. Переговорили в несколько минут и разошлись, чтобы не привлекать внимания.

– Мечислав Николаевич, ничего обещать не могу. Какая-то девица? Если бы она вращалась в наших кругах, то что-то можно было бы найти, да ещё по прозвищу. А здесь… Вы простите, но, по всей видимости, мне не удастся ничего узнать. Это я к тому, что, питая к вам уважение, предупреждаю, чтобы вы не тешили себя надеждой на получение каких-то сведений, – шепнул секретный сотрудник и удалился.

Кунцевич и без этих слов прекрасно осознавал, что ничего нового добыть по этой линии не удастся.

Из Борисово-Судского известий не поступило, и Власков решил отпроситься в поездку в Новгородскую губернию, чтобы там на месте попытаться узнать о судьбе Марфы Степановой, желательно с младенческого возраста. Посылать второй запрос не очень-то с руки. Если проигнорировали первый, то кто поручится, что и второй не положат под сукно?

Следовательно, надо ехать. Именно с этим доводом Николай Семёнович шёл к начальнику сыскной полиции. Последний выслушал Власкова, потеребил густой ус. Как можно было заключить по задумчивому выражению его лица, Филиппов прикидывал выгоды от поездки чиновника для поручений в Новгородскую губернию в какую-то Борисовскую волость. Хорошо, что там же находилась квартира станового пристава, волостное управление, свой деревенский староста, да и коренные обитатели тех мест могут вспомнить что-то важное и полезное.