Смерть обывателям, или Топорная работа

С раннего утра по небу поплыли лёгкие кучерявые облака, довольно часто закрывающие из-за своей неторопливости майское солнце. Ветер, вначале едва заметный, перебирал молодые листья своими шелковистыми пальцами, но потом, когда скрывалось светило, приносил прохладу.

Кунцевич, испытывавший с утра какое-то неприятное чувство, сел в поезд и доехал до Белоострова; там устроился во втором классе. Рассудил, что демонстрировать себя преступники не будут. Ехать в вагоне зелёного цвета финские гости не захотят, там слишком много всякого народа, так что от греха подальше сядут в жёлтый.

Мечислав Николаевич узнал Шиманского и Юхо по описанию, когда проходил по вагону. Чиновник для поручений сел так, чтобы не бросаться в глаза, но самому видеть преступный дуэт.

Они сидели тихо, время от времени вполголоса перебрасываясь словами. Кунцевич их не слышал, но видел, что они улыбаются и иной раз рассеянно поглядывают в окно, словно просто едут в поезде, а не приглашены на совершение кровавого преступления.

Поезд прибывал в Санкт-Петербург в девять часов пятьдесят пять минут.

Сыскные агенты, в особенности чиновники для поручений, начали испытывать признаки нетерпения. Слегка подрагивали руки, участилось дыхание. Хотя столько таких вот задержаний и действий произведено – не счесть.

Первым из вагона жёлтого цвета, как и предполагал Кунцевич, вышел, помахивая тросточкой, Якуб Шиманский. Походил он на потомственного аристократа: худое длинное лицо с пренебрежительным высокомерным выражением, орлиный взгляд, прямой греческий нос. Мечислав Николаевич даже начал сомневаться, того ли они подозревают. Ну, не походил поляк на обычного уголовника, способного пустить при первой возможности в дело нож. За ним вышел плотного телосложения мужчина в одежде попроще, с окладистой тёмной бородой. Сразу же окинул внимательным взглядом дебаркадер, задерживая взгляд на каждом человеке, вызывающем подозрение. Потом тронул за локоть Шиманского, и они медленным шагом направились к выстроившимся вдоль здания вокзала экипажам.

Мечислав Николаевич, наблюдавший за приезжими гостями, не верил в случайность, но возликовал, когда Шиманский и Юхо взяли экипаж, которым управлял один из агентов.

От Финляндского вокзала до Мало-Охтинского проспекта, где находился трактир, было езды не более четверти часа.

С извозчиком расплатился поляк, достав из кармана несколько монет. Сыскной агент поблагодарил, спросил, нужно ли подождать, но в ответ махнули рукой – мол, поезжай.

Первым в трактир вошел Юхо, остановился на пороге и направился в самый тёмный угол, где сидел какой-то человек в рабочей тужурке, с раскрасневшимся от горячего чая лицом. Чухонец склонился над ним и что-то шепнул. Мужчина с удивлением посмотрел на подошедшего, хотел возмутиться, но Хейкки взял сидящего за плечо. Человек в рабочей куртке охнул и закивал – мол, сейчас пересяду.

Через несколько минут Шиманский и Юхо сидели за большим столом, наслаждаясь своей маленькой компанией. Подскочил половой, подобострастно махнул перед ними полотенцем по столешнице и приготовился выслушивать заказ.

Говорил поляк. Половой только кивал, потом поклонился ещё ниже и скрылся.

Чухонец продолжал осматривать залу из-под густых бровей, нависших над тёмными глазами, которые, казалось, прожигали каждого насквозь, чтобы добраться до самых потаённых его мыслей.

Лунащук предполагал, что гости захотят занять стол в самом тёмном углу, благо там находилась дверь в кухню, а из неё – во двор. Видимо, преступники привыкли заботиться о своей безопасности, поэтому сели так, чтобы можно было быстро ретироваться. К тому же дверь со стороны кухни запиралась, что добавляло времени для бегства.

Когда к поляку и чухонцу подскочил половой и остановился между ними, из второй двери, ведущей в коридор, появился Висковитов. Одежда его была помята – видно, давно её не менял. Михаил Семёнович окинул тяжёлым взглядом залу, рассматривая посетителей. Когда взгляд дошёл до поляка, глаза трактирщика расширились, он глубоко задышал. Не сводил взгляда с Шиманского, пока последний не почувствовал, что на него смотрят. Поднял непроницаемый взгляд.

Хозяин трактира рванулся назад в коридор.

И поляк всё понял. Рука скользнула под пиджак и вцепилась в холодную рукоять револьвера. Якуб попытался вскочить, но почувствовал, что его руки кто-то прижал к телу, и он не может пошевелиться.