Смерть Хорна. Аккомпаниатор

На его столике лежала газета. Расплатившись и надев пальто, он вернулся к столику, взял газету и сунул ее в карман. Проходя мимо стойки и кивком прощаясь с хозяином, он ждал, что тот скажет что-нибудь про газету, но хозяин никак не отреагировал даже на кивок, только молча поглядел вслед, как и остальные мужчины у стойки.

Газету он развернул лишь в трамвае. Без особого интереса просмотрел заголовки, равнодушно перелистал страницы. Ему пришло в голову, что это, собственно, первая газета, которую он читает с тех пор, как вышел из тюрьмы. В камере он читал их ежедневно. Газеты раздавались после работы, и, поскольку сокамерников интересовали разве что спортивные сообщения, он мог заняться чтением обстоятельно, без спешки. До тюрьмы он никогда не читал газеты так внимательно. Теперь он не пропускал ничего, от первой страницы до последней: местная хроника, зарубежные корреспонденции, комментарии, почти каждодневные речи или выступления, информация о многочисленных награждениях, научно-популярные статьи, спортивный раздел, прогноз погоды — все читалось с неизменным, безучастным вниманием. Это были для него вести с того берега, из тех мест, где он жил когда-то, но откуда давным-давно уехал. Изредка в нем оживали кое-какие воспоминания, например когда называлась знакомая улица или район. Остальные новости ничего для него не значили, и читал он их не ради содержания, а ради самого чтения. Он просто коротал время и быстро все забывал, ибо суть написанного была ему неясна и безразлична. Он жалел, что ежедневные газеты не посвящались исключительно какому-либо специальному предмету вроде минералогии, жизни насекомых или проблем геронтологии. Впрочем, это его также не интересовало, и он читал бы такую газету с тем же безучастным вниманием, с каким изучал теперешние непонятные статьи. Но тогда у него хотя бы было чувство, что он восполняет некие пробелы собственного образования, пусть даже с подобными пробелами вполне можно жить и дальше.

После выхода из тюрьмы он покупал газеты один-единственный раз (старые экземпляры, которые валялись дома, не в счет), больше читать их охоты у него не возникало. И вот теперь он довольно безразлично отнесся к сообщению о том, что всенародный референдум одобрил новую конституцию, ту самую, проект которой вызвал столько саркастических замечаний его сокамерников и долго служил темой их разговоров. Он разглядывал факсимильное воспроизведение документов, которые, пожалуй, окончательно доказывали причастность западногерманского федерального президента к строительству концентрационных лагерей во времена фашизма. Он прочитал две короткие корреспонденции из Варшавы и Праги, но понял лишь то, что редакция с большой озабоченностью относится к происходящим там событиям, причем о самих событиях ничего внятного не говорилось.

Выйдя из трамвая, он решил как можно скорее подписаться на какую-нибудь газету. После недолгого и довольно скучного изучения украденной газеты он подумал, что ежедневное чтение прессы будет неплохим занятием. В камере оно было его любимым времяпрепровождением. Пожалуй, и теперь, вне тюремных стен, газеты сумеют также если не заинтересовать, то занять его, помогут убить время.

На следующий день он встретил Штеммлера, знакомого из соседнего дома; когда Штеммлер в конце короткой, малосодержательной беседы вновь пригласил Даллова к себе домой, тот, к удивлению обоих, согласился. Они договорились провести вместе завтрашний вечер.