Смерть и немного любви

— Господи, — ахнул санитар, увидев гниющее тело, — как же до такого дошло? Чего же так поздно спохватились? Он уж дней десять лежит, не меньше, да в такой жаре, в помещении… Ужас какой.

Турбина, словно оправдываясь, стала и ему рассказывать про уехавшую к детям супругу, про дачу, про болезнь сердца…

— Ну, один я тут точно не управлюсь, — мрачно констатировал санитар, — он же весь расползется прямо в руках. Придется вам помогать.

— Мне? — испугалась Вероника Матвеевна. — Да вы что? Я не смогу. Мне от запаха дурно делается, а трогать это…

Санитар вежливо взял ее под локоть и повел обратно к ней в квартиру. Строптивый сержант стоял на лестнице и курил, сохраняя на лице выражение грозное и неуступчивое. Он с подозрением глянул вслед входящим в квартиру Турбиной санитару и хозяйке, но ничего не сказал, только затянулся папиросой глубже. Было видно, что и его мутит от запаха разлагающегося трупа.

— Послушайте, — мягко сказал санитар, усаживая Веронику Матвеевну на кухне, — кто-то же должен это сделать. Вы сами видите, милиция нам тут не помощница, а один я не справлюсь. Пожалуйста, давайте сделаем это вместе. У вас есть водка?

Турбина молча кивнула. Водки у нее всегда было много, она держала ее, чтобы расплачиваться со слесарями, мастерами и сантехниками, если вдруг сломается замок, или потечет кран, или кто-нибудь разобьет оконное стекло.

— Вот и хорошо. Сейчас я налью вам стакан, вы выпьете залпом, посидите минут пятнадцать, и пойдем. Вас как зовут?

— Вероника Матвеевна, — ответила она дрожащим голосом. Предстоящая операция внушала ей тошнотворный ужас. Она не могла представить себе, как будет прикасаться к тому, что осталось от Григория Филипповича.

— А я — Павел, можно просто Паша, — улыбнулся санитар. — Ну так что, договорились? Поможете мне?

Она безвольно кивнула. В самом деле, должен же кто-то… Если даже милиция не хочет этого делать. А она все-таки врач.

— Где у вас водка? — спросил Павел. — Сидите, я сам налью. Вам нужно беречь силы.

— В холодильнике.

Он достал бутылку, ловко открыл ее, взял с навесной полочки два стакана. В один налил водки до середины, в другой — чуть-чуть, на донышко.

— Выпью с вами за компанию, — пояснил он, — чтобы вам одной не пить. Давайте, Вероника Матвеевна, залпом и до дна.

— Я не смогу, — покачала она головой. — Это слишком много. Мне столько не выпить сразу.

— Нужно, голубушка, нужно. Меньше нельзя — не возьмет. Пейте.

Турбина зажмурилась и залпом выпила водку. Павел, как она заметила, свою небольшую дозу выпил не залпом, а медленно, маленькими глоточками. Она знала — это делается для того, чтобы спиртное быстрее всосалось и начало действовать. Она перевела дыхание и сунула в рот кусочек хлеба.

— Ну вот и молодец, — похвалил ее санитар. — Сейчас немножко посидим и пойдем. Вы не курите?

— Иногда бывает.

— Закурите, — посоветовал он. — Поможет.

Вероника Матвеевна достала из кухонного стола начатую пачку сигарет и сделала несколько затяжек. Голова сразу закружилась, подступила дурнота.

— Нет, не идет, — сказала она, гася сигарету в пепельнице.

В этот момент в прихожей послышались шаги, вошел сержант.

— Так вы собираетесь тело убирать или как? — недовольно спросил он, с осуждением глядя на стоящую посреди стола бутылку водки и два пустых стакана. — Я здесь до завтра торчать с вами не буду.

— Ну и не торчи, — огрызнулся Павел. — Не хочешь дело делать — вали отсюда, без тебя управимся.

— Я должен квартиру запереть и опечатать, — с важным видом ответил милиционер. — Завтра следователь приедет место осматривать, может, покойник-то не сам умер, а убили его.

Следователь, конечно, уже приезжал, но, увидев, в каком состоянии труп, скорчил брезгливую мину и заявил, что в таких условиях он работать не может. Велел обвести мелом положение трупа, ничего в квартире не трогать, а он, мол, вернется завтра вместе с экспертами.

— Да пошел ты… — фыркнул санитар и нехотя поднялся. — Ладно, Вероника Матвеевна, давайте будем пробовать.

Он вынул из кармана пару резиновых перчаток и протянул Турбиной.

— Вот, наденьте.

— А вы как же?

— Да как-нибудь обойдусь, я привычный.

— Нет-нет, — забеспокоилась она. В ней вдруг проснулся врач. — Без перчаток никак нельзя. А вдруг у вас на руках порез или царапина? Отравление трупным ядом — это не шутки. Подождите, я сейчас что-нибудь найду.

Она полезла в кухонный шкафчик и отыскала пару перчаток для мытья посуды. Конечно, это не совсем то, что нужно, но все-таки…

Она глубоко вдохнула и решительно двинулась вместе с Павлом в квартиру, где лежал покойник. Павел задумчиво постоял над разлагающимся телом, казалось, он даже не замечал зловония, от которого у Турбиной моментально начались спазмы в горле.

— Да, ситуация, — протянул он. — Надо бы клеенку найти, руками-то мы его не соберем. Клееночку под него протянем — и за концы поднимем.

Вероника Матвеевна бегом ринулась к себе. Через несколько минут к ней зашел Павел и с удивлением увидел, что она сидит на кухне, уронив голову на руки.

— Я думал, вы клеенку ищете, — недовольно протянул он. — Жду вас, жду, а вы тут сидите.