Смерть и дева. Эхо незнакомцев

— Лучше я сам пойду на каторгу, чем позволю обвинить мальчика!

— Очень убедительно. Но как вы понимаете, невозможно. Не считая зрителей, найдется не меньше двадцати свидетелей, которые подтвердят, что к этому убийству вы совершенно непричастны.

— Я скажу, что он действовал по моему настоянию.

— Даже если и так… — она не добавила, что это предположение уже приходило ей в голову.

— Даже если и так — и что? — повторил сэр Адриан. Миссис Брэдли улыбнулась, и изменившиеся на миг черты лица придали ей отдаленное сходство с крокодилом.

— Никто из присяжных вам не поверит. Все решат, что вы выгораживаете внука. Более того, стоит им подумать так, и к вашему истинному свидетельству, которое могло бы помочь обвинению, отнесутся пренебрежительно. В суде истина, какой бы опасной она ни была, зачастую оказывается в целом менее опасной, чем ложь. Вдобавок она не так обременительна для памяти.

— Лучше бы вы объяснили, что у вас на уме. Предположим, раз уж вы об этом заговорили, что в крикет играл Фрэнки, а не Дерри… но хоть убей, не понимаю, как они умудрились поменяться местами. Да ведь шесть лет, с девяти до пятнадцати, Дерри вообще провел в школе! В учебном заведении, понимаете? Где он постоянно находился под надзором наставников.

— Но если не ошибаюсь, на каникулы он приезжал домой?

— А, так вы думаете, что так они развлекались во время каникул? Даже после того, как Дерри уехал в Швейцарию?

— Дело в том, что оба порой тяготились своим безоблачным и мирным существованием. Первые попытки поменяться местами, о которых, как очевидно, вам известно, объяснялись просто жаждой приключений. А потом, разумеется… — И она изложила свою теорию, согласно которой близнецов шантажировал Кэмпбелл. — И вот что я хотела бы услышать от вас, — продолжала она (очень мягко, так как сэр Адриан выглядел точь-в-точь как пойманная и задыхающаяся рыба), — каким образом вписывается в картину Уитт. В том, что он шантажировал хозяина постоялого двора Корниша, нет никаких сомнений, и некоторые свидетельства, которые нам удалось получить от миссис Корниш, говорят о том, что Уитт и Кэмпбелл знали друг друга еще до того, как Уитт переселился в Мид, а Кэмпбелл начал появляться в Ветвоуде. Вы что-нибудь можете к этому добавить?

— Нет, — ответил сэр Адриан. — Не могу. Лично меня никто не шантажировал. Иначе я живо предал бы этого человека в руки полиции. Никакая, даже самая скандальная тайна не стоит того, чтобы отдавать за нее свои кровные и терять покой. «Прочь, мерзавец!» — вот что сказал бы я, если кто-нибудь попробовал испытать на мне эти дьявольские уловки.

— И тем не менее, — задумчиво произнесла миссис Брэдли, доставая из кармана юбки маленький револьвер и с рассеянным видом завертев его в руках, — вы приложили массу стараний, чтобы избавиться от соседства некоего семилетнего мальчика.

— Какого черта вы имеете в виду, мадам? — разгадать его реакцию на слова собеседницы было нетрудно. Маленькие глазки сэра Адриана налились кровью, губы поджались. Голос стал хриплым от ярости и страха. — Я спрашиваю, что вы имеете в виду?

— Фрэнсис был свидетелем автомобильной аварии — той самой аварии, в которой погибли его отец и мать. Я много думала о том, как и почему она произошла.

Мгновение ей казалось (и она не ошиблась), что сэр Адриан сейчас бросится на нее, однако единственного взгляда на ее маленький, но нацеленный на собеседника револьвер хватило, чтобы охладить его пыл. Отказавшись от своих намерений, сэр Адриан рухнул на стул.

— Смысла в этих словах не больше, чем в вашей шляпе, — буркнул он. Миссис Брэдли, на голове которой красовалось нечто вроде фески из оранжевого бархата, отделанной двумя кровавого цвета вишенками, свисающими на правое ухо, с благодарностью взглянула на это безобразие в зеркало над камином и беспечно усмехнулась.

— Аварии случаются, — мрачно добавил сэр Адриан.

— И эта конкретная авария должна была случиться с Фрэнсисом, верно? Но когда вы обнаружили, что несчастный ребенок стал глухонемым в результате шока (хотя любой компетентный психолог объяснил бы вам, что при надлежащем лечении слух и речь вскоре вернулись бы к нему), то решили, вероятно, что тем лучше, и поспешили отослать его прочь. Иначе его состояние напоминало бы вам о вашем ужасном преступлении, а вы достаточно совестливы, чтобы стремиться избежать таких напоминаний.

— И какими же были мои мотивы для совершения этого возмутительного злодеяния? — язвительно осведомился сэр Адриан. — Полагаю, у меня должны были иметься мотивы.

Миссис Брэдли отметила, что к нему уже вернулось самообладание.

— Да, конечно. Вы сделали это, чтобы добиться своей цели: завладеть малюткой Дереком.

— Но если близнецы настолько одинаковые, что я не в состоянии якобы отличить одного от другого, с чего вдруг я должен предпочесть Дерри?