Смерть и дева. Эхо незнакомцев

— Так бы слушала вас и слушала день-деньской, душенька, — выговорила миссис Сладжер. — Вот только, — добавила она добродетельным тоном, — работать мне надо.

Она заглянула в чайник для заварки, потом подняла чайник для воды и встряхнула его, и, не удовлетворившись результатами изучения обоих сосудов, вздохнула, взялась за ведро и со стуком поставила его в раковину.

Миссис Брэдли удалось поговорить с Этель у нее дома, пока ее мать делала вид, будто занята в бунгало. Поскольку миссис Брэдли понравилась Этель, она перешла прямо к делу.

— Этель, — попросила она, — покажите мне ваших кур. Нам с вами надо поговорить.

— Если мама что-нибудь стащила, извините, но вы же знали, какая она, еще до того, как наняли ее, — принялась оправдываться Этель.

— Ваша мать тут вовсе ни при чем. Просто я хочу кое-что узнать. И намерена задать один и тот же вопрос трем собеседникам. Вы первая. Если вы ответите мне честно, это мне очень поможет. Если солжете, это послужит мне помехой, но разумеется, на сравнительно короткое время. А если откажетесь отвечать — ну что ж, дело ваше, я не буду настаивать. Как по-вашему, это справедливо?

— Справедливо, — кивнула Этель, сполоснула руки под краном на кухне, вытерла их носовым платком, не дотронувшись до видавшего виды кухонного полотенца, висевшего за дверью, и повела гостью во двор.

— Раньше вы были в дружеских отношениях с мистером Фрэнсисом Коксом.

— Это мама вам сказала?

— Да.

— И больше никто?

— Пока никто.

— В этом нет ничего плохого. Мы ничего такого не делали.

— Конечно же нет. С какой стати? Но скажите, Этель, пока вы дружили с ним, вам никогда не случалось заподозрить, что это не один человек, а два?

— Фрэнки Кокс? Два человека?

— Да. Он всегда был… Фрэнки Коксом?

Прелестные глаза Этель изумленно расширились, лицо приняло ошеломленное выражение.

— Но… Но…

— Впрочем, неважно, — сказала миссис Брэдли. — Напрасно я вас побеспокоила.

К ее живому интересу и удовольствию ответ девушки едва ли можно было расценить как отрицательный. Миссис Брэдли оставила Этель, давая ей время подумать. Интеллект девушки она оценила верно и теперь ждала от нее признания по доброй воле, причем в самом скором времени.

Тот же вопрос следующим услышал сэр Адриан, с которым миссис Брэдли встретилась, пока он прогуливался с подопечными по дороге на Солхаус. Близнецы, одетые в одинаковые твидовые пиджаки и фланелевые брюки, шагали впереди. Миссис Брэдли шла очень медленно, пока не убедилась, что Дерек их не слышит, а потом спросила:

— Как дела у близнецов?

— Прекрасно. Фрэнсис, разумеется, больше молчит, но справляется, а по губам теперь читает гораздо лучше, — внушительно заявил сэр Адриан.

— Поразительно, правда?

— Что вы имеете в виду?

— Ну, а как же? Вот перед нами несчастный юноша, признанный патологически глухонемым в результате потрясения, полученного в раннем детстве. Еще один шок он испытал, обнаружив труп, пригвожденный ко дну ялика, но это событие, по-видимому, он перенес сравнительно легко. Я хочу сказать, что мне известно, как он подвергал жизнь мисс Хиггс опасности, чтобы привлечь ее внимание к тому факту, что река таит в себе ужасы, но сам не претерпел никаких физических перемен. А потом приходит очередь третьего потрясения, шока от встречи с братом-близнецом, с которым его разлучили десять лет назад. И к нему в некоторой степени возвращается утраченный дар речи. И даже чтение по губам, которым он почему-то так и не овладел, теперь дается ему легко.

— И что же? Разве так не бывает?

— Я не говорю, что так не бывает. В сущности, даже сейчас о работе подсознания нам очень мало что известно. Однако я готова зайти еще дальше и утверждать, что подобные случаи мне неизвестны.

— Все его разговоры — не более чем детский лепет, если вы понимаете, о чем я. Как будто он вернулся к тому, на чем остановился, когда ему было семь лет, — словно оправдываясь, объяснил сэр Адриан.

— Да?

— К чему вы клоните? — спросил баронет, глядя на ее поджатые губы. — Вы в чем-то сомневаетесь. «Бурля и волнуясь», как выразился поэт Гей. Облегчите душу. Что вас гложет?

— Вопрос, который мне хочется задать вам. Насколько хорошо вы знаете Дерека?

— О, не очень, разумеется. Странный он малый. А что?

— У вас никогда не возникало ощущения, что он — это Фрэнсис?

— Фрэнсис? — Сэр Адриан опешил. — Ну нет, я бы их ни за что не перепутал. И потом, у Фрэнсиса аппетит гораздо лучше, чем у Дерека! Фрэнсис любит поесть, а Дерек привередлив и зачастую не ест почти ничего.

— Да, здоровый аппетит не скроешь, — согласилась миссис Брэдли. — Но еще труднее есть ту еду, которая тебе не нравится. Принуждать детей есть то, что им не хочется, или заставлять есть нелюбимые блюда всегда казалось мне особенно жестоким.

Она прибавила шагу и поравнялась с близнецами. Сэр Адриан плелся позади.

— Как дела у сэра Адриана? — спросила миссис Брэдли. Дерек обернулся, и его миловидное лицо осветилось удовольствием.

— О, как любезно с вашей стороны спросить про дедушку! — воскликнул он. — Миссис Брэдли очень любезна — правда, Фрэнсис?