Смерть домохозяйки

— Начальник должен все знать о своих подчиненных, — наставительно произнесла Валентина Андреевна, размешивая сахар. — Значит, на нашем горизонте появилась еще некая Жданова. Можешь описать ее внешность?

— Со слов горничных и Марьи Гавриловны.

— Кто такая Марья Гавриловна? — приподняла брови Вершинина.

— Помощник администратора, но держит себя, доложу я вам, как королева! Я показал фотографию Юли всем, кто мог сказать хоть что-то вразумительное по поводу и Козловой, и Ждановой.

— Ой, Визирь, давай без этих вступлений. Как выглядит Жданова?

— Блондинка с длинными волосами, выше среднего роста, одевается дорого и изысканно.

— Кто-нибудь вспомнил, как она была одета в тот день, когда съехала?

— В темный брючный костюм, — Алискер поднялся, подошел к холодильнику и вскоре вернулся, неся в руках аппетитно выглядевший батончик фруктового рулета.

— А это откуда? — Вершинина была приятно удивлена.

— Валентина Андреевна, чаще надо в холодильник заглядывать! — пошутил Визирь, снимая с рулета прозрачную шелестящую обертку. — Лежит со вчерашнего дня…

— Ты купил?

— Yes, of course. Хотел вас побаловать, — лукаво улыбнулся Алискер.

— Что бы я без тебя делала! Ладно, оставим гастрономические забавы, — лицо Вершининой стало серьезным и сосредоточенным. — Думаю, надо ехать в Пархоменск, посмотреть на Жданову. Выяснить, что это за птица. А здесь Коля пусть займется ее визитером с неблагозвучной фамилией. Может, что-нибудь выяснит. Возьми с собой Антонова-старшего. Адрес Ждановой есть?

— Конечно, в гостиницах же все записывают.

— Тогда сегодня собирайтесь, а завтра с утра — в путь. До Пархоменска, кажется, около двухсот верст, да?

* * *

— Как я не люблю твои командировки! Почему Кольку никуда не посылают? — недоумевала пребывавшая не в духе Екатерина.

— Да я у тебя ничего не прошу, дай только мне спокойно собраться!

Коля лихорадочно заталкивал в небольшую спортивную сумку свои, как он говорил, причиндалы.

— Так, — он задумчиво поднес к губам указательный палец, — еще зубную щетку, мыло, полотенце и… ах, да! Носовые платки.

— Ты прямо как вор на ярмарку собираешься, — поддела Екатерина мужа, — вон, бери пример с сына: с вечера свой ранец укладывает!

— Ой, не попадайся ты мне под горячую руку! — Александр поправил слетавшие шлепанцы и выбежал из спальни.

Но резвая Катерина от него не отставала.

— Завтракать пора, у меня все готово, а ты никак не соберешься! — не унималась она.

— Да тихо ты, Лешку разбудишь! Все бабы, что ли, такие колготные?!

— Да сам ты колготной! Ну че, есть будешь? — Катерина оторвалась наконец от дверного косяка между прихожей и ванной, прислонившись к которому, она наблюдала за метаниями Шурика и отпускала на его счет язвительные замечания.

— Не успеваю! — он посмотрел на часы.

— Ну, вот тебе раз! Я все накрыла, зову тебя уже битый час, а ты прямым образом плюешь на мои заботы! — Упрекнула она незадачливого Шурика. — Че ж вчера-то не собрался?

Теперь вторая половина Шурика кричала из кухни.

— Видела, во сколько я вчера пришел?! — огрызнулся он, хлопая по лицу ладонями, сочащимися лосьоном после бритья.

— Ты уж весь своим «Олд Спайсом» улейся! — Катерина с быстротой горной серны опять прискакала в ванную.

— Ну че ты ко мне пристала? — взмолился Антонов.

— Чем же это вы на работе занимаетесь, что ты глаз не кажешь раньше чем в одиннадцать часов? Интересненько! Можно подумать, что Валандра ваша вас эксплуатирует, точно вы — рабы какие-то!

— Нет, мы не рабы, рабы не мы, скорее — крепостные! Ну-ка! — Шурик буквальным образом отодвинул Катерину, освобождая себе дорогу.

Он вернулся в спальню, по-прежнему сопровождаемый нелестными замечаниями своей второй половины и, свалив в сумку банные принадлежности, стал натягивать на себя одежду.

— Да надень ты лучше светлую сорочку, — Катерина в свойственной ей манере контролера-советчика остановилась в дверях, не отрывая глаз от «нерадивого» мужа. — Я вчера тебе все перегладила. Хочешь, кремовую надень, хочешь — голубую или бледно-зеленую в полоску. Что ты, на похороны собрался? — она рассмеялась.

— Смейся, смейся, — заулыбался и закачал головой Шурик, в голосе которого звучала уже шутливая укоризна, — смотри, заскучаешь ты тут без меня — некого пилить будет!

— О, Господи! Ну кто ж сначала одевается, а потом ест?

— А кто тебе сказал, что я есть буду? — Шурик застегнул черную рубашку, приладил к ней перед зеркалом галстук и уже сунул ноги в штанины светло-серых, отутюженных заботливой Катериной брюк, как за окном раздалось настоятельно-ритмичное «пи», «пи», «пи-пи-пи».

— Черт! Алискер уже приехал!

— А ты — в пеленках! — Катерина застегнула спортивную сумку Шурика и побежала на кухню. Через несколько минут она вернулась, неся солидных размеров пакет.

— Это еще что? — недоверчиво спросил Шурик, принимая его у нее из рук.

— Взрывчатка! — весело усмехнулась Катерина.

— С тебя станется! — Шурик принялся обуваться.

— Не забудь, здесь завтрак, на всю твою команду хватит!

— Я с одним Алискером еду, ты что, забыла? — Шурик выпрямился. — Ну ладно, я побежал.